Внезапно «Боинг» снова тряхнуло… и ещё… да так сильно, что если бы не крепкие объятия соседа, то взлетела бы я до самого потолка и неизвестно куда бы приземлилась. Возможно, вместе с ним на пару, если бы он не был пристёгнут ремнём.
— Да не дрова же вроде везут! — басовито выругался какой-то мужчина. Женщины начали громко кричать. Кто-то в истерике молился и плакал одновременно.
«Мы падаем! Мы разобьёмся!» — причитал мой внутренний голос.
Наверное, лицо незнакомого красавчика станет последним, что я увижу перед гибелью. Пока в салоне царил ужас, я смотрела в синие глаза, не выражавшие тревоги. Как ему удавалось сохранять спокойствие? И даже, похоже, сдерживать улыбку? Хотя он прав. Что можно сделать в такой ситуации? Просто положиться на мастерство пилотов. Наша жизнь находилась в их умелых руках.
Внезапно двигатели пару раз кашлянули, затем заревели как-то натужно и зло. Пару раз мигнул свет, после чего и вовсе потух, и мы стали… падать!
— А-а-а! — раздался женский вопль. Где-то надрывно закричал ребёнок.
Вот тогда меня охватила паника. Я посильнее обхватила шею мужчины и, всхлипнув от ужаса, прильнула к нему всем телом, чувствуя, как моё сердце рвётся на части от бешеного ритма. Снова уткнувшись в плечо незнакомца, замерла… Аромат мужского тела успокаивал. Сосед пах уверенностью, надёжностью, немного дорогим парфюмом и очень приятно — собой. Казалось, я запомню его многогранный запах на всю жизнь. Возможно, не такую и длинную, как хотелось бы.
Очередной бросок вверх… и резкое падение. Кто-то не удержался и упал в проход, закричав от боли. Самолёт круто бросило влево. Снова вправо. Влево. Вправо. Всё скрипело. Я потеряла счёт времени, не представляя, сколько продолжался этот ужас, вернее, самые настоящие американские горки, и только сильнее прижималась к мужчине всем телом.
Нас снова тряхнуло, однако на этот раз уже не так сильно, как прежде. В салоне загорелся свет. Послышалось несмелое шевеление пассажиров. Я ещё с минуту боялась разжать пальцы — ждала нового подвоха воздушной стихии, но, наконец, отпустила шею своего соседа и села на край его постели.
— Леди и джентльмены, мы успешно прошли зону турбулентности, можно отстегнуть ремни. Приятного полёта, — пожелал капитан, с которого, скорее всего, сошло семь потов.
Красавчик скользнул по мне заинтересованным взглядом. Я густо покраснела и, спохватившись, вскочила, чтобы оправить юбку, представившую на всеобщее обозрение кружевное нижнее бельё. «И какой леший дёрнул меня надеть чулки? Может, он ничего не заметил?» — постаралась себя успокоить, но стоило посмотреть на мужчину, как надежды тут же рухнули. Сосед подарил мне сдержанную ободряющую улыбку, от которой по телу пронесся мучительный жар.
— Простите… Спасибо, что… спасли меня… — пробормотала я на русском. Вспомнив, что он американец, чертыхнулась, но повторять на английском не хотелось. И так чувствовала себя глупее некуда. Однако незнакомец одарил меня широкой улыбкой, будто всё понял.
Я спешно повернулась к нему спиной. Улыбающаяся во все тридцать два зуба стюардесса выкатила тележку и наливала всем желающим напитки — кому горячительные, кому прохладительные.
— Видимо, слабо нагрешили, раз не отправились на тот свет. Может, день сегодня не приёмный? Или небесная канцелярия перегружена? За это надо выпить! — громогласно заявил грузный мужчина. Американцы, если и поняли данную шутку, вряд ли её оценили.
— Федя! — возмутилась, скорее всего, его супруга.
— Что, Федя? — мужской бас перекрывал даже шум, царивший в салоне.
В проходе валялись слетевшие с полок вещи, среди которых лежало и моё пальто. Подняв его и бросив на своё кресло, поспешила скрыться в туалете.
Едва взглянула на себя в зеркало, ужаснулась: ещё вечером аккуратно собранные в хвост светлые волосы теперь напоминали воронье гнездо. Верхняя пуговица блузки бесследно исчезла, а следующая держалась на честном слове.
«Какая же я красивая!» — негодующе покачала головой и цокнула языком.
Быстро стянув резинку, надела её на запястье и слегка пригладила волосы пальцами. Когда осталась довольна результатом, решила разобраться с пуговичкой, болтающейся на длинной тоненькой ниточке, и потянула за неё…
«Вот же! Ну что за день сегодня такой?!» — громко выругалась, проводив взглядом ускользнувшую в металлическую раковину белую пластмассовую застёжку. Вслед за ней отправилась и нить. Всё бы ничего, да теперь из образовавшегося разреза выглядывал кружевной бюстгальтер. «И как быть?» — едва не плача прошептала себе под нос.