Так прошло еще несколько месяцев.
Оставив позади последнее сомнение, я нажимаю на кнопку вызова в домофоне. Приемная располагается на нижнем этаже обычного жилого дома; услышав жужжание в дверном замке, я захожу и сажусь в комнате ожидания. Перед кабинетом небольшой холл, над дверью горит красная лампочка. Идет препарирование. Благодаря наличию холла мы, психи, не пересекаемся, когда один выходит, а другой заходит в кабинет. За это я со своей стороны признательна, хотя мне немного любопытно, какие у него еще есть клиенты. Кто они и зачем сюда приходят. Есть ли у него любимчики? Наверное, да, ведь кто-то же должен быть интереснее других. От этой мысли сердце начинает биться быстрее.
Я вспоминаю мой прошлый визит. Когда я зашла в кабинет, Турбьёрн поздоровался со мной за руку. Рукопожатие было твердым, как и его взгляд; когда мы присели, он четко обозначил, что мы должны встретиться три раза, потом оценить достигнутое и совместно принять решение, хотим ли мы продолжать. Получится ли у нас, по мнению обоих, взаимодействовать. С тех пор меня преследует опасение, что я сама захочу продолжать, а он откажется.
Смотрю на часы. Осталось пять минут. Подхожу к кулеру, стоящему у стены, чтобы налить стакан воды. В тишине раздается шум воздуха в аппарате. Я тут же отпускаю кнопку и сажусь на место. Вспоминаю прошлый раз. Озвучив договоренность, психотерапевт замолчал, и я уже почти запаниковала от возникшей тишины. Потом осознала, что предполагается, будто я начну разговор. Получилось не очень. Я потратила весь сеанс на то, чтобы представить себя в выгодном свете, твердо решив стать его лучшим клиентом. Компетентная, состоявшаяся личность, попавшая сюда скорее по случайности. Я отчиталась о своих ответственных обязанностях на работе, рассказала о высокой интенсивности труда, международных связях и частых командировках. Домой я ушла в приподнятом настроении, которое продержалось до вечера, пока я не осознала, что заплатила семьсот пятьдесят крон за безобидную светскую беседу.
С тех пор я начала тренироваться. Неделю тщательно обдумывала, с чего начать. А теперь сижу здесь, и ни одна из хорошо звучавших в полумраке спальни фраз не выдерживает яркого освещения его кабинета.
По телу идут мурашки. Мне трудно усидеть на месте. То, что мне предстоит, кажется уже почти угрожающим. В течение сорока пяти минут мы будем препарировать мою психику, а Турбьёрн так и останется для меня совершенно чужим. Я загуглила его имя, но ничего не нашла – даже домашнего адреса. Сколько ему лет? Наверное, пятьдесят пять. Седые прямые волосы коротко подстрижены, очки в стальной оправе, и в прошлый раз он был одет с иголочки – джинсы, рубашка поло и пиджак. Легкий намек на брюшко состоятельного человека. Матовое обручальное кольцо глубоко врезалось в кожу. Обстановка кабинета тоже никаких наводок не дает. Два кресла из ротанга, между ними – журнальный столик, чисто убранный письменный стол, кушетка с бежевыми декоративными подушками и до отказа заполненный книгами стеллаж – правда, я сидела слишком далеко от него, чтобы различить названия на корешках. На расстоянии вытянутой руки от моего кресла стояла упаковка бумажных салфеток.
«Не дождетесь», – подумала я.
Услышав звонок мобильного, роюсь в сумочке, чтобы отключить звук. В тот же момент слышу, как в холле открывается дверь, и в проеме появляется Турбьёрн.
– Виктория. Проходите.
Я встаю с улыбкой. В кабинете он приветствует меня за руку. Дверь захлопывается, и я усаживаюсь в ротанговое кресло. Оно скрипит подо мной. Я уже не помню заученную вводную фразу. Турбьёрн кладет руки на колени. Смотрит в никуда ничего не выражающим взглядом.
Секунды тикают, пальцы сжимают подлокотники. «Я – компетентная, состоявшаяся личность».
– Дело в том, что у меня возникла небольшая проблема на работе.
Будиль
Когда я захожу в кафе «Табак», Виктория уже за столиком. А я ведь пришла на десять минут раньше срока – дочь унаследовала от меня приверженность к пунктуальности и даже немного усовершенствовала ее. Виктория сидит в дальнем углу, уставившись на экран своего мобильного. Несколько секунд я рассматриваю ее, а потом, взглянув в сторону входа, она резко поворачивается и окидывает меня взглядом с ног до головы. Может быть, ее недоумение вызывает мое новое весеннее пальто красного цвета? Признаться, в моем гардеробе таких вещей немного. Я собираюсь, делаю усилие над собой, чтобы идти нормально, но мне кажется, со стороны моя походка выглядит неестественно. Все мое внимание приковано к левой ноге.