— А каким образом это выяснили? — настороженно уточнила я. — До следующего цикла обслуживания ещё полторы недели, туда никто не должен был спускаться!
Ракеш отвёл взгляд. Дирк замешкался, и я с мрачным видом отставила термокружку, в одно мгновение потеряв аппетит.
— Ну, — хмуро произнесла я, — и кто оттуда сверзился?
Глава 19.3
Дирк преподозрительнейшим образом отвернулся. Ракеш же, по всей видимости, за сплетнями на станции и моими повадками за последние дни особо не следил, а потому раздражённо отмахнулся:
— Да тот верзила с «Фалкона» на кой-то черт сунулся уединения искать. Как только не расшибся, там же высота под двадцать метров…
— Девятнадцать семьсот, — зачем-то поправила я и тяжело оперлась о спинку свободного стула. Колени ощущались так, будто вместо нормальных суставов мне подсунули какое-то недоразумение из подмороженной ваты. — Он?..
Ракеш пожал плечами.
— Понятия не имею. Его выловили минут десять назад, Дирк меня уже сюда тащил чуть ли не волоком, — недовольно пробурчал он. — Я даже дыру замерить не успел, так только, на глаз прикинул, что не меньше метра в диаметре.
Надо думать. Иначе Ростислав застрял бы к чертовой матери, и мы тут все по-дурацки хихикали, а не прятали глаза, не зная, куда деваться и что думать!
— Вызовите полноценную медицинскую бригаду с материка, — велела я и сжала в пальцах спинку стула. Боль под ногтями помогала сосредоточиться. — Удар такой силы мог спровоцировать внутренние повреждения, при поверхностном осмотре этого можно не заметить.
Не говоря уже о том, что теперь капельницы от отравления понадобятся не только капитану Соколову. Ростислав же наверняка нахлебался морской воды — да так точно подгадал на пик цветения ядовитых водорослей, что нарочно не придумаешь!
— Уже сделано, — тут же отчитался Дирк.
Я нервно кивнула и кое-как выдавила из себя благодарную улыбку.
Нужно было взять себя в руки, выслушать Ракеша и идти на встречу с представителями реестра. Помочь Ростиславу на данном этапе я все равно больше ничем не могла, так почему бы не разгрести пока последствия излишней скандальности капитана Соколова?..
Здравый смысл подсказывал, что именно так и нужно поступить. Не путаться под ногами у штатного медика, не действовать на нервы вызванной бригаде и вообще держаться подальше и от Ростислава, и от «Фалкона». И дурацкое чувство вины запихнуть куда-нибудь поглубже!
Но отвлечься все никак не получалось, и тут мне на помощь внезапно пришла родня.
Поначалу, увидев на экране смартфона скромно улыбающуюся Фаю, я хотела сбросить вызов и вернуться к работе, поскольку небезосновательно полагала, что говорить нам больше не о чем. Я знала, что двигало кузиной (надо бы, кстати, исключить ее из завещания), она считала меня туповатым чёрствым сухарем, которому прибыль дороже детей. Что тут можно обсуждать? Четыреста способов относительно честного отъёма денег у владелицы станции? Едва ли Фая звонила, чтобы принести извинения и сообщить, что прямиком из мест лишения свободы отправится в монастырь, замаливать грехи…
Как выяснилось, я упустила ещё одну тему для беседы, куда более вероятную.
— Их убьют, — сообщила Фая сиплым шепотом. Глаза у нее были сухими. Истерику выдавали только опухшие веки да сеточка лопнувших сосудов на белках — камера смартфона размывала их в сплошное красное пятно, и казалось, что со мной говорит разгневанный демон, вселившийся в отчаявшуюся женщину. — Моих близняшек убьют. Из-за тебя!
Я растерянно хлопнула глазами.
То есть Матхаи Кападия всё-таки дал показания, и затея тети Алии и Фаи теперь доказуема. Правда, я затруднялась определиться, рада я этому или нет.
— Что молчишь?! Нечего сказать? — Фая повысила голос, и он моментально сорвался. — Хладнокровная ты су…
На отбой нажала не я, а Дирк, перегнувшийся через стол. Ракеш сидел тихо, как мышка, но уши развесил, как слон.
Я подобрала край полотенца и спрятала в нем лицо. От влажной ткани пахло кондиционером для белья и моим шампунем, но привычная лавандовая отдушка ничуть не успокаивала.
— Дирк, — неразборчиво пробурчала я в полотенце, ненавидя сама себя за эту минуту слабости, да ещё и при свидетелях, — узнай, что можно сделать, чтобы Фаю не отправили на принудительный аборт. Свяжись со мной, как только будут новости.
Вместо ответа он вышел из-за стола и обнял меня за плечи — прямо вместе с полотенцем. Я вздрогнула и уперлась ладонями ему в грудь, не позволяя прижиматься плотнее, но всё-таки прикрыла на мгновение глаза и выдохнула. Поддержка есть поддержка — даже если её выказывают вовсе не так, как хотелось бы, от нее все равно становится чуточку легче.