Ростислав закатил глаза и продемонстрировал капитану весьма многообещающий кулак. Я скрестила руки на груди.
— Зарин, — снова начал Ростислав и запнулся.
— Зарин, — не выдержав, повторила я, — это ядовитое вещество нервно-паралитического действия.
Ростислав сдавленно фыркнул и пробормотал себе под нос что-то в духе «а что, подходит». Я предпочла пропустить это мимо ушей.
— Какого черта тебя понесло на технический уровень?!
Глава 20.2
Соколов начал явственно давиться смехом — причем, кажется, даже не слишком нервным. Ростислав с укоризной покосился на капитана и устало провел ладонью по лицу.
— Бегал я там, — невнятно пробурчал он.
— Бегал, — повторила я, не поверив собственным ушам. — По техническому уровню? Среди ночи?!
Капитан всё-таки не сдержался и заржал в голос. Теперь мы с Ростиславом смотрели на него с одинаковым выражением, но Соколова это ничуть не смутило — и даже заткнуться не сподвигло.
— Славка всегда бегает, когда расстраивается, — бесцеремонно сдал подчинённого с потрохами заботливый капитан. — Технический уровень — это ещё ничего, вот когда дурное настроение настигает его на корабле…
— Макс, — с нажимом произнес Ростислав, старательно скрывая смущение. — Захлопнись, а?
Макс с вызывающим видом приподнял брови — мол, а что ты мне сделаешь, отшибленный, с капельницей в руке? — и самым подлым образом не захлопнулся.
— Скажите-ка мне лучше, Зарина, вы говорили со Светланой о беременности Фаи? — поинтересовался он.
Я как раз была занята тем, что пыталась представить себе Ростислава на пробежке где-нибудь в узком коридоре «Фалкона» (кажется, расстроенного специалиста по связям с общественностью следовало приравнять к стихийному бедствию!) и на резкую смену темы среагировала не сразу — оторопело сморгнула и ляпнула:
— С чего бы?
— Ага, — так самодовольно кивнул капитан, словно и не ждал другого ответа. — А кто ещё знал, что она беременна? Ну, до того, как ее арестовали.
Прискорбно логичное уточнение. К нынешнему времени об этом, кажется, знала вся станция, включая экипажи транзитных кораблей и их же трюмных крыс.
— Муж Фаи, ее любовник, Дирк, тетя Алия, Ростислав, старший авиационный инженер Джейсон и я, — дисциплинированно перечислила я, и Ростислав с Максимом переглянулись так многозначительно, словно уже сделали какой-то вывод из этого излишне обширного списка. — А что? И как это вообще связано с беготней по техническому уровню?! — я поймала себя на том, что повысила голос, и поспешно заткнулась, пока не дала петуха.
— Не по коридорам же мне было бегать! — не выдержал в ответ Ростислав.
Я представила себе человека подобных габаритов на лёгкой пробежке где-нибудь по первому этажу гостиницы. Воображение дорисовало персонал и постояльцев, в ужасе жмущихся по стенам, опасные вибрации по всем перекрытиям и скорое разорение.
— Спасибо, что воздержался хотя бы от этого, — серьезно поблагодарила я, но он только отмахнулся, спеша сменить тему:
— Речь вообще не о том. Перед арестом Алии и Фаи Светлана пришла к Матти и сразу начала расспрашивать о состоянии гидроплана, как будто уже знала, кто стоит за похищением Миты, и искала только подтверждение. Она же и рассказала Матти, что у твоей родни всё-таки есть мотив и возможность. Но откуда ей было знать про беременность Фаи, если ты ей ничего не говорила?
Я неуверенно пожала плечами.
Фая и тетя Алия точно не стали бы делиться такими сведениями с лейтенантом юстиции — это не в их интересах. Назир и любовник Фаи вообще не подозревали о существовании Светланы, а о существовании инженера Джейсона — второго кандидата в мужья Фаи, которого Дирк отобрал среди прочих, — не подозревала сама Светлана. Мне же и без нее хватало посторонних, на кой-то ляд сунувших нос в дела моей семьи. Выходит…
— Бред какой-то, — пробормотала я. — Зачем…
— А теперь сопоставьте, — с безжалостным энтузиазмом подхватил капитан Соколов. — Я подал жалобу на вашу станцию — и меня отравили едва ли не насмерть. Алия Гильмутдинова-старшая довела вас до ручки — и ее арестовали. Ростислав позволил себе лишнего — и… — он обвел широким жестом перепачканную в заживляющей мази постель и штатив с капельницей. — Вуаля — лежачая отбивная, хорошо еще, что кости целы. Матти перебирал масштабные версии причин моего отравления, от тайной акции противников колонизации других планет до международной гонки космических вооружений, и не нашел ни единого подтверждения. Но что, если все гораздо банальнее? Если никто и не пытался помешать гуманитарной миссии, а преследовал совершенно иные цели?