«Глюки, что ли?» — поначалу даже не верю.
Появился словно из ниоткуда! И видит же, что едет машина, а с дороги не уходит, даже не пытается увернуться, чтоб его! Глазам своим не верю, давлю на тормоз, но, кажется, слишком поздно…
Раз — и нет человека перед машиной.
— Блин, сбил, что ли?!
Был удар или нет? Я не слышал!
Так, если удара не было, где долбаный силуэт? Растворился, мать его, в воздухе?!
Телефон упал на пол, а мне плевать. За все девятнадцать лет моей водительской практики это первый раз, когда я сбиваю человека.
Вылетаю на улицу со скоростью света и облегченно выдыхаю.
Пешеход сидит на снегу, видимо, сам упал на спину, точнее упала. Это баба в уродской шапке! А машина моя до нее даже не доехала. Так что я ни при чем.
Подлетаю к ней и ору:
— Какого хрена лезешь под колеса?!
Она молчит и при этом смотрит на меня так жалобно, что у меня внутри всё переворачивается.
— Что случилось? Тебе нужна помощь?
Она кивает и начинает всхлипывать. Громко так это делает, будто вот-вот основательно разревется.
— Ну-ну, ты чего! Не сбил же! Радуйся, дуреха!
Хватаю ее на руки, устраиваю на переднем сиденье своего джипа. Забираюсь в салон, включаю свет и окончательно обалдеваю.
Рыжая стерва! Никаких сомнений, это точно она! Но меня не узнаёт… еще бы, кто я для нее? Какой-то там нищеброд, зачем меня запоминать… Интересно, что сейчас скажет, сидя в моем Lexus!
Впрочем, марку моего джипа она тоже не замечает, да и вряд ли сейчас способна на что-то разумное. Она бледная, как сама смерть, губы синие, а глаза какие-то стеклянные, полные слез.
Прикладываю ладонь к ее щеке — она ледяная. Оглядываю ее одежду.
«Некоторые девки поражают полным отсутствием мозга… Ну кто же в таком пальто гуляет по горам!»
— Ты давно на морозе?
— Слишком давно… — шепчет она и начинает стучать зубами.
— Ну-ну! Сейчас согрею!
Врубаю печку на полную катушку, подогрев сидения, и всё равно слышу клацанье ее зубов.
— Держись! Сейчас…
Стараюсь как можно быстрее добраться до поселка, кое-как вспоминаю, какой нужен дом. Самый высокий из семи, выстроенных в ряд. Подъезжаю, кое-как паркую машину, помогаю девушке выбраться.
— Мать твою за ногу! — рычу на нее. — Кто в горы едет на шпильках?!
Она не отвечает, она вообще почти ни слова мне не сказала — то ли перемерзла, то ли в шоке.
Подвожу ее к крыльцу, ищу в условленном месте ключ. Захожу с рыжим чудом внутрь и сквозь зубы матерюсь. Приходящая прислуга должна была прибрать здесь сегодня и как следует натопить помещение к вечеру. Прибрать прибрали, а про тепло, похоже, забыли! В доме холодно, как в морге…
— Пойдем!
Беру мою нежданную находку за руку, веду в гостиную. Там камин, быстро его растапливаю.
— Сейчас будет тепло! Подожди…
Захожу в бойлерную, включаю общее отопление, потом спешу на кухню, нахожу там бутылку коньяка, хватаю пару рюмок и возвращаюсь в гостиную. Моя гостья сидит на краю стула возле большого круглого стола и стучит зубами, несмотря на то, что в комнате стало ощутимо теплее.
Наливаю ей порцию горячительного напитка.
— Давай залпом, как лекарство!
Она послушно выпивает, даже не морщится, будто не чувствует, что это алкоголь. Потом так же продолжает стучать зубами.
Скидываю свою куртку, предлагаю раздеться и ей.
— Но мне холодно…
— У тебя пальто мокрое, поэтому и не можешь согреться!
Снимаю с нее эту дурацкую шапку, перчатки, помогаю ей справиться с пуговицами, беру ее верхнюю одежду, хочу укрыть ее плечи пледом и замираю, наткнувшись взглядом на удивительное зрелище. Рыжая стервочка в платье без рукавов, оно облегает ее стройную ладную фигуру, а ее соски торчат так, что вот-вот прорвут вязаное полотно.
Нервно сглатываю.
Знаю я один отличный способ согреться… Он приятный к тому же!
Глава 17. Приятный способ согреться
Тогда же:
Натан
— Тебя лихорадит? — спрашиваю, отрывисто дыша.
Она кивает.
— Пойдем!
Маню ее за собой. Я в этом доме был много раз, знаю, что тут к чему. В первой гостевой спальне кровать в полкомнаты, теплые одеяла, а еще ближе остальных к бойлерной. Обычно здесь теплее всего.
— В ванную после мороза не рекомендую, а вот под одеяло очень даже можно! Дай помогу раздеться…
Усаживаю ее на кровать, снимаю с нее сапоги. Замечаю, как трусятся ее руки.
— Позволишь? — спрашиваю, поднимая подол ее платья.
Цепляю резинку колготок, тяну вниз. Получается слишком эротично, но она не видит в этом никакого подтекста, лишь неловко поджимает губы, а я тем временем рассматриваю ее ноги. Это не ноги… это произведение искусства! Такие конечности надо в музей… или нет! В храм! И поклоняться им, как божеству.