Однако небо над Финским заливом оставалось по-прежнему темным — вероятно, развернуть парус площадью в один квадратный километр оказалось не так-то просто. Без толку послонявшись по внутреннему двору вместе с остальными конкурсантами, генетики вернулись в лабораторию, где все осталось неизменным, кроме одного — Афони не было. Нигде.
Дальнейшие бурные поиски ни к чему не привели. Пришлось идти с повинной к креативному директору.
— А что Левинсон вообще делал в замке? — поинтересовался Карл, закончив осмотр лошади, которая по всем физическим показателям чувствовала себя неплохо, а вот морально была угнетена. — Ему что, жить негде?
— Ох, Карл… — Филипп Петрович покачал головой. — Это же руководитель популярнейшего телеканала. Разумеется, ему есть где жить. У него новый особняк на Петербургской Стороне. Я слышал, что сюда он приезжает каждые выходные, подышать свежим воздухом.
— Директор всегда держит руку на пульсе, — подтвердил Иван. — Этот проект — его детище. Как для нас — Афоня… Где он сейчас? Жив ли? Ему ведь требуется совершенно особый уход.
— Вань, но ведь замок нашпигован камерами, как пирожки моей бабушки — капустой, — пробормотала Аврора, слушавшая печальную повесть соперника довольно невнимательно, поскольку все это время копалась в своем цветочном лэптопе. — Я тут между делом хакнула систему видеонаблюдения нашего монастыря — а ну-ка поглядим…
Филипп Петрович сидел и тихо радовался, что дерзкая программистка играет на его стороне.
— Тьфу ты ну ты, странно как, — сказала она через пару минут. — Смотрите — запись последних суток, камеры лаборатории. Проматываем до восемнадцати тридцати пяти. Вот тут вылезает ваш Афоня. Фу, гадость какая. Бе-е-е. Меня сейчас вывернет. Ладно, вы его протираете, — ага, вижу маленький рог, прикольно, — он пытается встать, присасывается к мамашке, уф-ф, мерзко это все. Теперь вы все вместе стараетесь открыть шампусик, неумехи, ничего у вас не выходит, тоже мне ученые… Нет, открыли наконец-то, изучив пробку под микроскопом, вот придурки… Девятнадцать ноль-ноль — начинаются новости, вы кидаетесь к выходу, разбив по пути пару бокалов, неуклюжки… И всё.
— Как всё? — не понял Филипп Петрович.
— А вот так. Запись обрывается. И так… да, и так — по всем помещениям замка. Камеры везде включились только спустя два часа.
— Но почему, сударыня, почему?
— Причин могут быть сотни, начиная от перепада напряжения в сети и заканчивая багами в настройках самих камер. Я посижу, пороюсь в отчетах системы. Ах да, при этом все записи с внешних точек замка в целости и сохранности. Видео с них шло беспрерывно. Похоже, за пределы замка вашего Афоню не выносили. Он должен быть где-то здесь.
— Что ж, тогда начнем обыск прямо отсюда, Карл.
Времени на Северный корпус ушло совсем немного. В стеклянном чертоге просто некуда было спрятать жеребенка. Проверка гладких поверхностей карманным ультрафиолетовым лазером тоже ничего не дала — все отпечатки пальцев принадлежали самим генетикам.
— Полагаю, нам пора идти дальше, — позвал Филипп Петрович своего помощника. — Задерживаться нельзя, вдруг единорожка в опасности?
— А все потому, что не запаслись золотой уздечкой, — наставительно сказал Карл генетикам напоследок.
Пока шагали по шероховатым камням к Винному погребу, где работали до сегодняшнего вечера «Усачи», Карл заявил:
— Я лично считаю, Филипп Петрович, что мы должны перво-наперво допросить Стивена Хокинга. Во всех сказках всякие немощные старики вечно оказываются могущественными колдунами, типа Мерлина. Не удивлюсь, если он и похитил Афоню.
— Перун с вами, Карл! Сэр Хокинг пальцем шевельнуть не в состоянии. И потом — зачем ему это?
— Так чтобы обрести здоровье и бессмертие, — совершенно серьезно сказал Карл. — Для этого единороги и нужны.
Филипп Петрович схватился за голову.
— Карл, Карл! Сударь мой разлюбезный! Ну что вы такое говорите!
— А все-таки не помешает с Хокингом поболтать по душам. Не говоря уже о Левинсоне.
— Гавриил сам нас вызвал. И потом, представьте, сударь, какой урон это происшествие нанесет его любимому проекту. Зачем ему вредить собственному детищу?
— Не знаю. Может, он давно мечтал слопать стейк из единорога. Чтобы хвастаться потом перед друзьями.
— Ох, Карл… Я его друг и могу с уверенностью утверждать: Гавриил не стал бы есть стейки из жеребенка, с рогом тот или без — неважно. Он же не варвар. Более просвещенного человека не найти.