— Господин активист, вы не представились, — вмешался Александр.
— Можете называть меня Во, — подал ему визитку хлыщ, но фермер словно не заметил жеста.
— Господин Во, не ваши ли ребята пару ночей назад пытались украсть корову? Настырные, ближайшая башня ПВО расстреляла половину боезапаса, отгоняя дурачков обратно на орбиту, — почесал голову Сергей.
— Вас обвиняют… — Хлыщ немного сбледнул с лица, но продолжил: — В жестоком обращении с животными, и мы хотели…
Александр выдернул из руки визитку и широко улыбнулся.
— Отлично. Теперь мы знаем, куда отправлять счет. Ракеты тоже денег стоят.
Когда Во пробурчал что-то неразборчиво и пошел искать комнату для мальчиков, Жаклин отвела мужчин в сторону.
— Все это очень иронично и альфасамцово, но с беженцами надо что-то делать. Никто не поймет, если мы собьем транспорт с людьми.
— Даже над собственной территорией? — удивился Александр.
— Даже над собственной, — грустно подтвердил Сергей. — Я не зря прощупывал этого Во на компромисс, но он и слушать ничего не желает. Сначала я предложил сесть над неосвоенными землями — ну, как мы в свое время. Был готов помочь с семенами, с техникой. Советом даже! Но нет.
— Он требует обеспечить пять с половиной тысяч человек жильем и кормить их в течение года, пока они не пройдут адаптацию и не получат необходимую психологическую помощь, — подытожила Жаклин. — Дескать, это наш долг перед человечеством и государством. Именно в таком порядке.
— Я решу проблему, — просто сказал Александр. — Беру на себя ответственность. А теперь давайте пить.
Отхлебнув выдержанного дистиллята, фермер пролистал на экране коммуникатора картинки с камер наблюдения. Все было тихо и над полями, и над садами. Кипела стройка огромного звездного зеркала на ближайшей из лун. Парящие в невесомости роботы ловко ставили маневровые двигатели на Грушу — железно-никелевый астероид в пару к Яблоку. Горел свет в спальне наследника — мальчик смотрел анимационный сериал о войне. Люди в непрактичных приталенных мундирах шли в бой, блистая хлястиками и стразами, картинно умирали, схватившись за грудь, в самый последний момент признавались размалеванным фифам в любви и медленно оседали на землю, чтобы никогда больше не подняться. Мальчик закусил губы и смотрел на это с восторгом — правый кулачок скрыт под одеялом, ритмично двигается.
Жаклин заглянула через плечо, тихонько захихикала, обвила рукой, потащила в спальню. По дороге расчетливым ударом выбила бокал из рук Сергея — роботы-уборщики тотчас собрали битое стекло — и улыбнулась.
— Мужчины, давайте как обычно.
В этой троице каждый знал свой маневр. Жаклин дирижировала сексом, как оркестром, ни разу не сбиваясь с нужной ноты. Сергей гладил запястья, кусал за ушко, вдыхая резкий аромат машинного масла; он целовал ее в нежные губы и отдавался просчитанным движениям язычка. Александр входил в нее сзади, резко, без предупреждения, вдавливал, впечатывал в себя, оставлял на боках красные полосы от ногтей. По команде они послушно менялись местами, но не ролями. Жаклин сосала не страстно, но технике ее позавидовала бы самая разбитная столичная шлюха. А потом она поднимала глаза вверх и требовала, чтобы Александр выкрутил грубость на максимум, долбил ее, сверлил — как ее роботы-пауки железно-никелевый астероид. Сергей любил размеренно, осторожно, он выдаивал из нее оргазм, как литр лучшего родезийского молока из здоровой молодой коровы. И у него неплохо получалось.
Когда все трое получили удовольствие, они оделись, вышли на балкон, покурили и попрощались.
Утром настал новый день — как и всегда.
Александр проснулся в пять тридцать в собственной кровати — голова трещит, тело приятно натружено, мысли разложены по полочкам. За окном истошно вопил крокодиловый кот, поэтому первым делом фермер высунулся в окно и сказал:
— Охранять.
Новенький робот кивнул, и тембр пения сменился с опасливо-вопросительного на торжественно-уверенный.
Потом Александр принял душ, почистил зубы, позавтракал и активировал систему ПВО фермы на полной проектной мощности. Загудели резервные реакторы, накачивая энергию в боевые лазеры, закружились решетки радаров, пугая одичавших перелетных уток. Глубоко в подвале под особняком система управления огнем отслеживала транспорт — он мчался к орбите Родезии, словно ошалевший заяц к сладкой морковке.