— Опасность. Не приближайтесь к частной территории. Опасность, — твердила ферма на всех частотах.
Но жестяная коробка с беженцами не отвечала, не выходил на связь и господин Во.
— Опасность. Дикие животные. Разлив ядерных отходов. Падение астероида. Опасность. Уходите на орбиту, — монотонно повторял Александр.
Ноль реакции.
Лучи лазеров расчертили небо нарядным рисунком, вспухли взрывы плазменных торпед, затарахтели холостые выстрелы пушек ближней ПВО. Транспортник задергался, шарахаясь от огня, словно заплутавший волк — от флажков загонщиков. Кто бы ни управлял им, он точно не хотел умирать, но и отступаться не желал. Наконец тормозные двигатели загудели, и пузатая махина зашла на посадку аккурат над виноградной плантацией. Транспортник сел, давя аппетитные ягоды — те тут же пустили ароматный сок. Он сел, сминая лозу — двадцать лет росла! Только быстроногие садовые роботы сумели убежать, недобро покачивая секаторами.
Роботы убежали очень далеко — километров на пять. Вокруг чужака остановилась жизнь. Перестала течь вода по трубам. Перестали гудеть провода. Шум раздавался только в небе — по нему несся огромный огненный шар, грохоча каждый раз, когда от астероида откалывались куски. Двадцать процентов Груши сгорели в атмосфере, но восемьдесят приземлились в точности на транспортник с беженцами — он лопнул, как аппетитная виноградина, а сок дал совершенно тошнотворный.
— Опасность. Падение астероида, — повторил Александр в последний раз и отключился. Он просчитал все точно, до доли секунды, до метра, но не был уверен на сто процентов, что получится. Это была не его работа. Александр никогда раньше не убивал людей.
Но получилось.
Даже механический крокодиловый кот не пригодился.
Александр отхлебнул ароматный кофе из любимой алюминиевой кружки, вышел на крыльцо, долго смотрел на небо и о чем-то сосредоточенно думал.
***
Переговоры с полицией, с прессой, даже с эмиссаром префекта взяла на себя Жаклин — комментировала события коротко, четко, формально. Строгие люди в форме изображали озабоченность, повышали голос, но глаза у них словно смеялись, словно подмигивали — да, это все не по-настоящему. Да, мы на вашей стороне. Давайте уж покончим с этим побыстрее, перевернем страницу, но сначала сухо зачитаем текст пьесы по ролям.
— Почему упал астероид?
— Заранее запланированная операция по своду с орбиты. Источник редкоземельных элементов. Рудные работы.
— Почему не предупредили беженцев?
— Предупреждали, вот логи.
— А стреляли зачем?
— Так ведь не отвечали. Мы и решили, что связь не работает.
— Убийство по неосторожности… нарушение техники безопасности…
— Эти люди находились на частной территории без разрешения.
— Беженцы находились под защитой правительства федерации и погибли. Кто-то должен ответить.
— Полагаю, что господин Во. Это была его операция.
Александр сидел дома, делегировав все дела по ферме послушным роботам. На экране его лэптопа мелькали яркие картинки гражданской войны на Воркуте: сгоревшие танки, разрушенные дома, мертвые тела, сожженные посевы. Он вгрызался в цифры и данные — по каждому партизанскому отряду, по каждой бригаде тающей правительственной армии. Изучал тактико-технические характеристики боевой техники, строил прогностические модели и скармливал информацию нейронной сети. Александр работал так, как умел, — вертел задачу, словно кубик Рубика, пока в голове звонким грозовым разрядом не щелкнуло решение.
Чуть раньше, когда он потушил пожар на месте крушения, когда отсек разлив топлива от уцелевших виноградников, когда восстановил поврежденные кабели, когда пустил воду в трубах по новому маршруту и наконец вернулся домой, то обнаружил две вещи.
Катастрофа на Родезии стала темой номер один в межзвездных новостях.
Наследник собрал вещи и умчался рейсовым транспортом на Воркуту.
Ни то, ни другое Александра ни капли не заинтересовало. Голова была занята только картинкой огромного камня, давящего транспорт с пятью с лишним тысячами людей. Один удар — и никого нет.
Когда фермер закончил подсчеты, то помчался в гости к Жаклин.
Инженер не любила природу — ее не привлекали ни ровная голубизна океанов Земли, ни кислотная эклектика Родезии. Ее замок — мрачная конструкция из кубов и шестеренок, медных часовых стрелок и стальных цепей — был воздвигнут в открытом космосе, в точке Лагранжа между Родезией и ближайшей луной. Механизмы грохотали и двигались, повинуясь силе пара, а воду в котлах нагревали комья черного, пачкающего руки угля. Жаклин строила идеальный дом три долгих года, барахтаясь в невесомости, отбрасывая один нерабочий вариант за другим, пока не завершила то, что другие сочли бы невозможным. Она сделала это, потому что могла.