— Папа, а строил ли ты в детстве замки из песка? — спросил Герберт.
— Да, и крепче не было их на всем берегу огромного синего моря. — ухмыльнулся отец.
— Но что ты делал, когда вечерело и надо было уходить домой, оставив их ветрам и волнам, доверив чужим людям?
— Уходя, я разрушал их без сожаления. Доверять можно себе. Доверять можно друзьям. Доверять можно человеку, которому ты заглянул в глаза и понял: это человек дела.
Александру нравились эти беседы, но короткий отпуск прервало письмо с Родезии.
«Ты нам нужен, — попросила Жаклин. — Возьми столько оружия и людей, сколько сможешь».
***
С орбиты Родезия почти не изменилась: кляксы земной зелени, кажется, стали даже больше. Брови Александра, однако, нахмурились уже на высоте птичьего полета: не та геометрия посадок, не тот оттенок листьев на плантациях, а стада животных — где они вообще? Ближе стало еще хуже: на территории колонистов выросли трущобы — бараки из листов спрессованных опилок, вместо отопления — почерневшие от сажи печки, а в них весело потрескивает высохшая виноградная лоза. А что это рядом? Обломок руки Хокинса — в ладони навсегда зажат керамический нож. Защищал ферму до конца? А кто эти люди, что слоняются по колонии без дела?
— Что случилось? — спросил он мягко.
— Нас национализировали, — объяснила Жаклин. — Мы не хотели говорить. Ты нашел новое призвание и заслуживал, чтобы старые проблемы оставили тебя в покое.
— Но поставки приходили исправно. И эти письма, сводки… все ложь?
— На первое время федерация сделала Сергея префектом планеты. Он так надеялся сохранить все как есть. Не мог и подумать о том, чтобы бросить любимых коров и взять в руки оружие.
— Он пошел на компромисс и проиграл, — констатировал Александр. — Так бывает всегда, когда садишься играть с шулерами. Что дальше?
— Его арестовали. За… ну да, за поставки. Представляешь, они прислали Во и объявили нам — всем колонистам, кто согласился работать под Сергеем, — что это новый босс.
— Во мертв, Сергей на свободе, я полагаю.
— Да. И нет. Сергей погиб в бою. Замешкался, нанося удар.
— Когда прибывает флот федерации?
— Три эсминца и десять фрегатов — уже в транзите. Завтра. Что потом — не знаю. Извини, не знаю.
— Нормально. Не извиняйся. Никогда, — просто сказал мужчина и обернулся к сыну. — Работаем.
— Работаем, — кивнул парень в простом черном бронекостюме без единого знака отличия. — Работаем, папа. И… м…
Он вопросительно взглянул на Жаклин, и та раскатисто захохотала и поводила пальчиком.
— Нет. Я слишком молода, чтобы ты назвал меня мамой.
А потом друзья взялись за работу.
Все двадцать отцов-основателей без вопросов признали лидерство Александра в проекте по обороне Родезии. Они умели синтезировать химическое топливо из сине-зеленых водорослей, натягивать прочные канаты космических лифтов, ловко укрощать термоядерную реакцию, но убивать людей им до сих пор не приходилось. Бывший фермер и не рассчитывал. Он попросил у них топливо для ракет и энергию для лазеров. На ближнюю луну быстро прибыли последние компоненты звездного зеркала — оно должно было собирать лучи светила Родезии и фокусировать их в приемнике на поверхности планеты, питая электричеством фабрики и заводы, неустанно штампующие машины для строительства — но пригодные и для убийства тоже.
Тысячи, десятки тысяч роботов, повинуясь воле людей, споро заправили топливом ракеты, расставили по Родезии датчики и ловушки, а потом взяли в лапы, манипуляторы, жвала по винтовке и заняли боевые позиции.
А еще колонисты выгнали всех чиновников федерации, всех беженцев, всех нахлебников и тунеядцев — погрузили на ржавую баржу со сбоящими гипердвигателями, дали в дорогу инструменты и топливо, пожелали удачи.
— Я неспособен ненавидеть вас, — объяснил Александр. — Я не держу зла. Но мое — это мое.
Баржа потом так и потерялась на просторах космоса.
Друзья в последний раз собрались на балконе особняка, чтобы в последний раз взглянуть на мирную Родезию. Планета выглядела насупившейся, она ощетинилась стволами пушек, тяжело дышала перед боем. Они — люди — сделали ее такой, потому что захотели и потому что могли.