— Дак там написано. Они ж не к тебе, они к катеру привязываются. Поставишь на дальней стоянке, настроишь кормушку. Ну, не навсегда, конечно. Да ладно, тебе все равно еще год по тайге шататься. Разберешься.
Раджнеш потратил несколько часов на изучение инструкции, загрузил в автоматику пакет программ без сертификатов и лицензий под общим именем «Шарик». Потом на пробу стрельнул настроенным на щекотку лучом. Два небольших (щенки? подростки?) световых пятна доверчиво подставили бока.
— Я вас буду звать Абхай и Гопал, — торжественно сказал себе Раджнеш и осекся. А вдруг один из них — самочка? У них вообще есть самки и самцы? Да и вообще — как он собирается их различать?
Раджнеш почесал Абхая или Гопала еще раз, кинул им пару импульсов пищи и вдруг почувствовал, что совершенно не испытывает того одиночества, которое всегда охватывало его на выходе со станций в далекий путь над бескрайней ширью метеоритных полей.
Абхай и Гопал обогнали катер и прыгали впереди, предвкушая путешествие. Раджнеш улыбнулся и увеличил скорость.
Зарисовки
А ваши котики предсказывают будущее? (Ольга Цветкова)
Мы сидели на березе. Все наши тут были: и Васька, и Беляк, и Алиска, и Барсик. Еще пятеро пришли с соседнего двора. Прохожие показывали пальцем: мол, ха, коты, как вороны дерево облепили. Сами бы посидели жопой на снегу.
Сегодня холодно, как тогда… Тесная коробка, лапы примерзают к картону. Мелкий я был, мехом толком не оброс, к мамке хотел. А там январский дубак. Той ночи я бы не пережил, если бы не бабуля моя, Зинаида Прокофьевна. Забрала, отогрела, Корнеем назвала. Вспомнил, и теплее стало, словно у нее на коленях. Но собрание — дело такое, сначала работа — колени потом.
— Ви-и-ижу! — заголосил рыжий Васька.
Все дружно глянули на верхнюю ветку.
— Вижу, Аня Павлова из сорок пятой пойдет искать Барсика, выронит в сугроб ключи.
— Вернется, не найдет. Мать решит замки менять, всю плешь мужу проест, — муркнула Алиска.
Коты закивали, зажмурились, чтобы увидеть свою часть пророчества. Поделимся, да разбредемся кто куда. Я домой, Барсик на батарею в подъезд, Васька с Алиской в подвал.
Я закрыл глаза. Темнота. Но кошки на то и кошки, чтобы в ней видеть. Вот наш двор, отец Ани с женой ругается. «И так денег нет, Анька бестолочь! Одни с вас расходы!» Жена его по морде — хрясь.
— Вижу… — начал я.
Кто-то мявкнул снизу. А, Барсик… Как стал обычным два года назад, только и может, что «Мяу». А ведь тоже сидел, смотрел видения, плел с нами дворовую жизнь. Теперь он — никчемный комок шерсти, как и другие уже-не-наши коты. Только я его понимал. Хозяйка у Барсика хорошая, Анютка. Стоила ведь того, да?
— Дальше, — потребовала Алиска.
— Злющий Павлов прыгает в машину, давит педаль.
— Вижу! — захлебываясь подхватил Черныш. — Из «Пятерки» Зинаида с сумками идет.
Моя Зинаида… Бабуля. Сердце затаилось, сжалось, чтоб не так больно было, когда узнает.
— Идет, не видит. Павлов задним с места рванул. Так бы и ничего, но лед под снегом. Зинаида скользит под колеса. Ты это… Не серчай, Корней.
Я молчал. Старенькая уже бабуля моя. Она и тогда, пятнадцать лет назад, седая была. Сколько еще — год, два? А у меня восемь жизней впереди. И все равно сдавило в груди, и глаза не глядят, уши не слышат. Ветер по морде хлещет — а не чую.
— Даже не думай, — рычит Алиска. — Будешь убожеством, как Барсик.
А и правда… Тогда Барсик к своей Анютке сном пришел, на ухо напел и спас. Потерял три жизни, речь, видения… Анютку зато не потерял.
Я спрыгнул с ветки в сугроб, встряхнулся. Сверху коты зашипели, а я к подъезду поскакал. Ничего, подумаешь, жизни, подумаешь, дар.
Мне и простым котом неплохо будет. Живут же как-то другие.
Эй, охотник! (Александр Лепехин)
Внутри свежей, девственной тишины зародился звук. Тонкий скрип, суконный шорох. Дерево и стекло. И когти.
Матвей не спал. Он ждал того, что произойдет. Знал, что именно случится. Правда, это знание не облегчало ожидания — скорее, даже усугубляло. Почувствовав, как начинают болеть плотно сжатые челюсти, Матвей аккуратно пошевелил подбородком. Ничто не должно было его выдать.
Звук повторился. В нем была убежденность в собственной правоте. Настойчивость, порождаемая целью. И цель находилась в непосредственной видимости — ну или чем там руководствовалась эта тварь. Наверняка не знал никто.