Потом панели были одна мрачнее другой: подлое предательство, сдача мурам, попытка разделки Ника на органы. Ник стал причитать, бегая между кадрами: «Нет, нет, только не это».
Но тут внезапно расстановка сил резко поменялась. Один охранник повержен, второй, по виду доктор, смертельно ранен, он просит о помощи, а Ник рассматривает странную находку — в его пальцах зажата… Да это чертова жемчужина! Это стало понятно из картинки — прорисовка шарика была идеальной — с полутенями и отливом изображений освещения. Вокруг жемчуга художник дополнительно нарисовал продольные изогнутые линии, показывая, что эта вещь или вибрирует, или что–то излучает.
«Похоже, Шалун до жизни в Улье был художником–комиксистом, хорошо, что не карикатуристом», — хмыкнул про себя Ник.
Он не заметил, как магический карандаш куда–то делся. Комикс, значит, нарисован полностью. Осталось взглянуть на пять панелей. Вот крупным планом в рот закинута жемчужина. На следующей Ник выглядит здоровым, подтянутым, даже подкачанным слегка, с автоматом на изготовку пробирается к выходу. На очередном кадре напротив него стоит подлая девка, сдавшая Ника и Нику мурам. Оба держат друг друга на мушке. Напряженность ситуации легко читалась на лицах новоиспеченных врагов. Он медленно подошел к следующей панели. Девка с хищным выражением на лице выставила перед собой руку, от которой как от брошенного в реку камня, расходились по воздуху направленные в сторону Ника волны, а тот, в свою очередь, в это самое время в неловком всплеске руками валитс назад. «Да это точно боевое умение Улья! Так вот, значит, что произошло», — Ник задумчиво почесал затылок и направился к последней панели. Дело было практически ясным — этот ментальный удар предательницы лишил памяти. На последней карточке он ожидал что–то вроде банального «продолжение следует», но ошибся. История здесь только начиналась. Ник узнал свое безвольное тело — оно в неестественной позе кулем лежало на земле. Рядом стояла девка, корпусом обращенная еще к Нику, но с повернутой головой назад. «Куда же ты смотришь? — Ник подошел поближе к силуэту и задумчиво начал рассматривать детали, — что привлекло твое внимание?». Почти в углу панели на пригорке стоял заведенный УАЗ. Автомобиль можно сразу и не заметить, настолько он был мелко нарисован на огромной картине. Темная фигурка на водительском сиденьевскинула руку вверх, а от головы человечка отходил небольшого размера пузырь с текстом: «Аида, уходим!»
«Так вот, как тебя зовут, сука! Я запомнил», — процедил сквозь зубы Ник и тут же очнулся.
Он тряхнул головой. Снова тот же костер, в руках горячий кофе. Ник стал озираться по сторонам — Шалуна нигде не было видно. «Что за чертовщина? — пробормотал себе под нос, — приснилось или морок какой–то?» Ник причмокнул языком несколько раз — привкуса курева не было. Он взялся рукой за голову, водя глазами по сторонам. Вот место, где сидел Шалун, но трава не примята и следов нет.
«Все, кукуха поехала, — обреченно пробормотал Ник тихонько, но тут же воссиял от догадки, спасающей его положение, — да нет, я придремал. А во сне мозг начал вспоминать утраченное, правда в весьма странном формате».
Он постарался вспомнить сон — ему с легкостью это удалось. Более того, тепрь Ник мог свободно рассматривать свой первый день — комикс на большом листе. Жалко, что в черно–белом изображении. Но это несомненно был он в этих картинках, увиденное откликалось в нем яркими разноцветными чувствами. А особенно к Нике.
«Надо рассказать все бригаде, — начал рассуждать Ник. — только вот в чем загвоздка, как мне объяснить, что здесь был неведомый гость или даже призрак, который приоткрыл или нарисовал мне мой первый день в Улье? Меня точно могут принять за сумасшедшего. Тогда можно сказать, что у меня просто частично восстановилась память. Поделиться частью правды — это не обман? А остальное произошедшее касается только меня, Ники и несведенных счетов с Аидой. А таинственный Шалун, возможно, вообще является плодом воображения или игрой разума, чтобы в удобочитаемой форме преподнести утраченную память. Как незримый автор книги под названием Жизнь! Так, стоп. А откуда я знаю, как зовут ту муровскую девку? Скорее всего угасающее сознание услышало это обращение к Аиде и зафиксировало. Вроде все выглядит логично и складно».
Ник допил кофе, встал и прошелся по лагерю. Все было тихо и спокойно. Ника и Аида не выходили из головы. Два противоположных чувства одновременно усиливались внутри Ника. Ему хотелось одну убить, другую обнять и приласкать. Это было похоже на борьбу добра и зла. Ник не мог найти себе места — все ходил из стороны в сторону и наматывал круги вокруг броневика и палаток, пока из одной из них на звуки шагов не вылез с заспанным видом Фил.