— Рентген, позаботься о раненных, поедешь в последнем Урале. Остальные по машинам!
Муры нехотя сдвинулись с места и разошлись по машинам.
— Аида, тут что–то странное творится. У этих двух никаких ранений нет. Отчего умерли — неизвестно. Сердце что–ли прихватило? На дороге мои нашли дохлого лотерейщика. Там только споровый мешок вскрыт, больше никаких ранений. Или место нехорошее, или тварь какая завелась с дарами. Но чтобы среди белого дня такое сделать перед носом, это за пределами моего понимания. Сенс никого не видит в округе.
— Да, странно. Нужно скорее ехать, пока эти придурки друг друга не перестреляли. И не задерживайся здесь. Ты знаешь, что делать, — Аида осмотрелась вокруг и пошла в нос колонны.
— Ник! Ник, — Дед отчаянно тормошил парня, — очнись.
— А? Что?
— Ты второго зачем трогал? Там и одного хватило бы. Надорвался ты. На, живца глотни. Я тебя еле оттащил оттуда. Потом стрельба была.
— А, я откат словил значит. Стрельба? Не слышал.
— Да, там дурачок среди них был, по своим шмалять стал. Итого 14 жертв.
— Ого, постреляли.
— Двоих ты свалил, рыжий ранил десятерых, дурачка этого следом та девка успокоила, оставила бугая с ними. А тот церемониться с ними не стал — всех в расход. Не люди, а твари какие–то!
— Большие ставки у них. А война все спишет. Подожди, я 13 насчитал.
— Последнего бугая я угробил. Грузовик теперь у нас.
— Дед, ну ты даешь! Не забудь мне напомнить, чтоб я тебе медаль выписал. Рванем дальше за ними?
— Ник, — дед чиркнул своей вновь обретенной зажигалкой и закурил, — ты видел, сколько среди них молодняка? Больше половины состава. В основном зеленые ребята 16–20 лет. Не правильно это.
— Это муры сначала, а потом уже люди. Меня так крестный учил!
— Ты знаешь обе стороны медали, они — одну. Это же дети, их собирали по всем близлежащим кластерам и промывали мозги. Им дали автомат и сказали «враг там». Ник, это не моя война, если нам удастся без кровопролития задержать их, я поеду с тобой и дальше.
— А ты грузовик скрыть сможешь?
— Хм, могу попробовать, если и смогу, то ненадолго.
— Тогда поехали. Обещаю, жертв больше не будет. По крайней мере по нашей вине.
Стаб Восточный. 08–00.
Звонок в администрации.
— Слушаю, — Таран снял трубку.
— Догадался, откуда звонок? — ночной голос шумно выдохнул, видимо, говоривший курил сигарету.
— Я уже знаю про главный склад. Мы готовы договариваться. Нам не нужны лишние жертвы.
— Правильно говоришь. Арсенала у нас хватит, чтобы каждого жителя твоего стаба казнить десять раз.
— Предлагаю встретиться. Я хочу обговорить условия отхода. Через час я буду в Восточном экспрессе.
На другом конце провода взяли длинную паузу, но вскоре собеседник вернулся к разговору:
— Хорошо. Главный согласен. Только без фокусов. Будь там один.
В телефоне раздались короткие гудки.
— Ну вот и все, — Таран положил трубку.
— Уверен? — Кэп нервно постучал карандашом по столу.
— Обратного пути нет, Кэп, — глава снял кобуру с пистолетом, положил на стол и вышел из кабинета.
К ресторану Восточный экспресс подъехали два Хамви, БТР и УАЗ. Не менее двадцати бойцов в полной экипировке оцепили здание по периметру и ворвались внутрь. Таран сидел один за центральным столиком напротив входа. Он послушно поднял руки и дал себя обыскать.
— Здесь гражданские — повариха и официантка, — донеслось из кухни.
— Симпатичные? — боец заглянул во внутреннее помещение.
— Да так, ничего особенного.
— Оставь, вдруг шеф закажет чего поесть, — махнул боец.
Следом вплотную ко входу подъехал Тигр, из него вышел мужчина в костюме и вошел внутрь.
— Здравствуй, Таран.
— Здравствуй, Кант.
— Видишь, как все меняется. Вчера ты был главой стаба, сегодня я.
— Горыныч у тебя?
— Да, у меня. Живой он. Почти.
— Он же наш крестный, твой и мой. Ну и зачем?
— Горыныч, идиот, сделал большую ошибку, когда назначил тебя главой, — зло прошипел Кант. — Мы впятером нашли этот стаб семь лет назад. Сестра Горыныча тогда пошла у него на поводу, а могла бы тоже выдвинуть свою кандидатуру. Она мне потом в тайне рассказала, что они сами друг друга покрестили. Человек, который их спас из кластера, пропал или погиб, а они его неправильно поняли. И выходит, Таран, что у нас по факту с тобой два крестных, а не один. Не знаю, может из–за этой ошибки с крещением у Горыныча такой дар специфический открылся.