Валик поглядел на его лыбу до ушей, произнес растерянное «спасибо» и зашагал к выходу из двора.
Дома оказалось, что Варя, помимо охудожествления себя, нарисовала на лбу спящего папы кривой, но трогательный в своей детской непосредственности цветочек.
— А нам ехать сейчас к теть Тане на именины, — всплеснула руками мама, успевшая накраситься, пока отчитывала Варю. Варя, сидя в своей комнате, хлюпала оттуда носом.
— Все равно в шапке, не видно, — сказал Валик, сдерживая смех при виде растертого до красноты папиного лба с побледневшим до серости, но так и не отмытым до конца рисунком.
— За стол — тоже в шапке? — заметил тот обреченно.
— У меня вроде оставалось немного изопропилового спирта, — осенило Валика, и он пошел шерстить свои шкафчики.
Но спирта не оказалось, на что папа весело хрюкнул, потирая лоб:
— Пропили, да, батенька?
— Вообще-то его нельзя пить, — проворчал Валик, а в голове вдруг пронеслось ехидное ебанатское: «Бу-бу-бу».
В итоге мама, еще раз сказав Варе, что она наказана и сладкого ей не дадут еще и завтра, замазала папу тональником, и они уехали. Как только Валик закрыл дверь, Варя, надутая, вышла из комнаты.
— Покажи, что там, — сказал Валик. — Что это такое?
— Селдечко, — ответила она не без гордости.
— Ты сама рисовала? — Валик быстро сравнил в уме кривой цветочек и ровное, выебистое даже, сердце и понял, что сама она такой прорыв в области живописи не осилила бы.
— Сама.
— Варя.
Варя надулась еще сильнее и засопела:
— Сама.
— Макар помогал? Не бойся, я его ругать не буду, — пообещал Валик. — Ладно, вот руку вы изрисовали, а папу ты зачем нам испортила? Ему ж на праздник ехать.
— Я думала, ему понлавится, — вздохнула Варя.
Взяв с нее слово больше так не делать, Валик, несмотря на запрет, отрезал ей кусок орехового рулета и включил «Свинку Пеппу». В своей комнате он сел за стол, некоторое время смотрел на матовый черный картон без единого намека на то, что может скрываться внутри, потом осторожно открыл, глядя на продолговатый носик чего-то не менее продолговатого. Однако то, что по форме было похоже на большую, очень большую анальную пробку или дирижабль, по факту оказалось лавовой лампой. Включив ее, Валик залип на перетекающих внутри пузырьках.
— Вау! — сказала Варя, оказавшись рядом, как всегда, бесшумно.
Они залипали еще вместе, прежде чем Валик выключил лампу и отправил Варю обратно.
«Спасибо за дирижабль. Прикольный. Только я тебе ничего не подарил», — написал он Макару, который ответил почти сразу: «Ты сделал подарок своими руками».
За этим следовало пояснение — смайлики в виде указывающего на сложенные кольцом пальцы и сообщение: «Не за что, умник, и тебе спасибо за твои нежные руки. Каким кремом ты пользуешься? Посоветуй мне тоже, а то скоро мозоли натру. Ты ж уматываешь опять».
«Купи вазелин».
«Это типа предложение?»
«Это типа иди на хер) Мне собираться надо, пока».
Макар наслал ему на прощанье целую отару разноцветных сердечек, будто восторженная семиклассница. Валик, скрепя сердце, тыкнул в ответ одно, но большое, сам с себя охренел и быстро удалил сообщение.
«Это типа посмотрел и хватит?))» — отреагировал Макар.
«Ага. Чтоб не привыкал».
Валик отложил телефон, включил лампу и принялся убирать со стола книги. Сегодня еще нужно было сходить на общий сбор вечером, а послезавтра — выезд. И Валик пока не знал, как вести себя во время отъезда, если уезжать не хочется.
Было в жизни две вещи, которые Макар совершенно точно мог делать с легкостью: болтать с любым, даже незнакомым человеком и покупать гондоны. Везде, где бы они ни продавались. Даже если в аптеке сзади него стоят дети в очереди за аскорбинками или если это понтовый интим-магазин с огромной неоново-красной вывеской. Макар вот совершенно не понимал тех людей, которые стесняются это делать, которые в маршрутке не могут громко и четко назвать свою остановку или стоят возле кассы молча, терпеливо дожидаясь, пока кассирша добазарит со своей близняшкой с соседнего окошка. А писю в писю совать они как тогда умудряются, в темноте под одеялом? Да блин, он даже как-то раз Жанке за прокладками бегал в магаз и выжил. Потому что, как говорится, партия сказала — надо, комсомол ответил — есть. Надо купить вазелин — пошел и купил вазелин. Ну или более приличное смазло, за которое пришлось выложить аж полтора косаря и подмигнуть консультантке, уточнив, что оно надо для анала. Прямо так и сказал: «Девушка, дайте мне нормальную анальную смазку». Чуть не добавил: «На ваш вкус» — и не сдержал улыбки. Улыбаться ему поводов было ой как до хуя: Валечка оттаял, а теплый и отзывчивый Валечка был в разы кайфовее, что Макар, к своему стыду, под конец даже уснул прямо на нем. Почему-то все утро именно это парило его больше всего. Но он тут же вспоминал их вечер в парке и горячие обжимашки, и это придавало ему такой энергии, что почему-то хотелось еще разок пробежаться вдвоем по улице и влететь в какой-нибудь сугроб. На обратном пути из секс-шопа Макар изо всех сил старался не идти вприпрыжку.
Родители прилетали утром следующего дня, поэтому остаток воскресенья он потратил на уборку: выпнул пылесос, помыл унитаз и даже зачем-то душевую кабину — когда подумал о том, как в ней вчера и сегодня стоял голый умник, подрочил и как-то сам собой начал мыть. Кинул белье в стиралку и сел готовиться к следующему экзамену — последний, как назло, был самым серьезным, и даже Жанка с Лёлей тут уже были бессильны. Правда, хватило Макара всего часа на полтора, потом мозг скукожился и заныл, пришлось отвлечься на спасительный интернет и мемасы.
Спустя час Макар обнаружил себя шарящим по странице Вали в сине-белой — только когда отлайкал все его полторы фотки профиля и штук десять репостов на стене со смешными животными и какими-то типа интересными фотками природы. Ну это и не удивительно: нейромонах Валентин, видимо, образ жизни вел аскетичный и непубличный. Кроме того, у Макара и так уже была мини-галерея из целых двух совместных фоток, вторую они щелкнули перед просмотром кино и за секунду до того, как Макар стянул с Валечки свою худи и уронил умника на диван.
Посмотрел, когда у Вали дэрэ. Кинул запрос в друзья, но умник в сети так и не появился. В списке у него было всего около сотки человек, в то время как сам Макар добавлял всех подряд, и число его друзей-подписчиков уже перевалило за пятьсот. Из них от силы актуальных там было человек пятьдесят — пацаны и бывшие одноклассники вроде Лёхи, народ с универа, дети папиных друзей, с которыми они пару раз в детстве отмечали совместный Новый год на чьей-то даче, сын маминой подруги, друг подруги телки брата… Остальные были лишь потенциальными или бывшими девчонками для секси-тайма. И среди них всех вверху списка Макар больше всего хотел видеть круглую аватарку умника. Полистав еще немного скупую инфу о пользователе, Макар вернулся к билетам экзамена и пыхтел над ними до самой ночи, пока глаза не начали слипаться от столь обильной информации.
«Спокойной ночи», — пришло в ватсап, как раз когда он дожирал заныканную холодную гренку мейд бай Валечка виз лав.
«Добавь меня в друзья в вк», — написал Макар и продолжал сверлить экран ожидающим взглядом.
«Зачем?»
«А хули нет? Потому что так надо».
«Ладно».
Когда мишн был комплит и уведомление сообщило, что пользователь принял его заявку, Макар удовлетворенно улыбнулся, щелкнул свою влажную покупку и скинул фотку с подписью: «Мы будем ждать тебя, Валечка».
А потом хохотнул в голос, когда спустя пару минут умник прислал ему: «Бу-бу-бу)». Что именно это означало, Макар так и не понял, но от скобочки в конце сообщения прям потеплело в душе, и, довольный, он лег наконец спать.
— Хлоп!
Словно сквозь толщу воды, Макар различил приглушенную возню и хлопанье дверьми. Сел на кровати, все еще держа глаза закрытыми и пытаясь вспомнить, какой сейчас год. Что-то ему снилось то ли про природу, которую он вечером налайкал на странице умника, то ли про походы, вместе с Валей, естественно, — трусы натянулись упругой палаткой. Глянул одним глазом в смартфон — тот показывал половину десятого. Зная, что вряд ли ему дадут поспать еще, Макар решил, что встал как раз вовремя, сфоткал свое «доброе утро» и отправил Валечке, которому завтра предстояло уныло трястись в вагоне-купе по дороге на сворачивание олимпийских гор. У Макара в этот день как раз намечался последний экзамен. А в поезде ведь совсем нечем заняться… Хорошо, если у Вали будут с собой какие-нибудь интересные картинки на смартфоне. Или стоило отправить ему еще одно видео? Правда, Макару больше не хотелось слать ему чужие члены и задницы. Один раз посмотрел, так сказать, прикинул хуй к носу, понял, что к чему, и хватит. Стоило лишь допустить, что Валя посмотрит на другие члены теперь, после их выходных вдвоем, и у Макара начинал пульсировать висок. В ответ он ждал что-то в стиле «хватит слать мне всякую порнуху из инета», но телефон молчал. Макар вздохнул, подумал об экзамене и вредной преподше, чтобы стояк побыстрее спал, и, одевшись, вышел навстречу новому дню.