Такао улыбнулся любознательности и внимательности кицунэ, словно в первый раз.
— Все верно.
Мэй грустно вздохнула, медленно обводя средним пальцем каждый шрам. Последнюю деталь одежды дзенина плавно спустили, полностью оголяя стройное тело.
Первый поцелуй коснулся губ, в тот момент как тонкие пальцы колдуна поглаживали шею и поясницу девушки. Лед постепенно таял и превращался в огонь…
Второй поцелуй пришелся на шею, оставляя темно-красный мазок помады.
Лишь когда к разгоряченной на тот момент коже припало третье касание губ, на ключицу, у колдуна из уст вырвался звук, отдаленно напоминающий стон. Его чувствительное место.
Тяжелое громкое дыхание давало понять, что Мэй не стоит останавливаться.
Опустилась, красной вуалью, дорожка из поцелуев к животу, затем ниже. Мышцы пресса дзенина напряглись. Касания кицунэ на несколько секунд прекратились, и он хотел было привстать на локтях, но почувствовав теплое дыхание на внутренней стороне бедра, лишь откинулся назад. Приятная дымка охватила сознание колдуна. Медленная, совершенно неспешная ласка наугад захватила мужчину сполна: он забывал, как дышать, не веря в то, что происходит сейчас. С ним. Лишь мертвой хваткой была скомкана простынь…
Из уст вырвался несдержанный стон. Язык несмело вырисовывал затейливые узоры, заставляя каждый стон после раздаваться с новой силой. Кицунэ подняла лицо, задержавшись взглядом на пылающих румянцем щеках. Тонкие пальцы разжали ткань, руки переместились на бедра Мэй, слегка приподнимая, повлекли к себе. Кицунэ надавила на плечи Такао, удерживая равновесие, в тот момент он легкими прикосновениями проводил по ее груди, пояснице, притягивая за бедра ближе к себе, каждый раз с новой силой. Дыхание обоих рвалось. Кицунэ в порыве царапнула ноготками белую кожу. Единственный след, который Такао был бы не прочь оставить на себе.
Утопая в неге и ласке, колдун резко почувствовал, как его тело выпадает из реальности, погружаясь во тьму. Ноги касаются пола, и он снова видит.
— Недолго тебе нежиться в объятьях беззаботной жизни, колдун. Скоро ты выполнишь наш уговор…
Голос доносился из ниоткуда, Такао судорожно осмотрелся по сторонам.
— Какой уговор?
Губы чародея похолодели, он упал на колени, прикоснувшись к вискам. Игнорируя боль, он прорычал:
— Какой уговор?!
Тут же из черноты его вырывают теплые пальцы, удерживая за скулы.
— Такао, очнись! Слышишь меня? Все в порядке, я с тобой…
Колдун приподнялся на локтях, потянувшись рукой к плечу девушки.
— Мэй? Что… Что я делал? Что ты видела?
Не желая выдавать страшную тайну зачастивших визитов Привратника в его разум, Такао на ходу пересмотрел десятки вариантов объяснений…
— Ты задергался в судороге, хотел закричать, но… Я остановила тебя…
Девушка не задавала вопросов, не пыталась выудить правду, за что Такао был ей благодарен.
— Как своевременно… — оба улыбнулись сарказму главы клана. Но улыбки тронули лица лишь на миг.
Посерьезнев вновь, Мэй обхватила его грудную клетку, успокаивая касаниями, позволяя Такао отдышаться. Он удобно расположил подбородок на ее плече. Теплые губы припали к жилистой шее, окрашивая мазками бледную кожу главы клана.
Сквозь окна пробивался серебристый, как волосы колдуна, свет луны.
Мэй негромко спросила, поглаживая по белым прядям:
— Такао, я могу попросить у тебя кое-что?
— Конечно, Мэй, — мужчина отстранился, только чтобы оставить теплое прикосновение костяшек на ее щеке, — что угодно.
— У тебя столько книг, и я…
Колдун понял ход мыслей Мэй сразу же, по любопытному тону:
— Что ты, Мэй. Можешь свободно пользоваться библиотекой. Буду рад, если ты расскажешь мне о том, чего коснется твой выбор.
— Мы могли бы почитать вместе, — в мыслях Мэй неожиданно пробежала отдаленная фразу Кадзу про умение читать иероглифы с помощью магии.
— Это было бы чудесно.
Оставляя короткий поцелуй на щеке, девушка скрылась за седзи, оставляя колдуна одного.
***
Книг в библиотеке Такао было на столько много, что глаза буквально разбегались, и желание прочитать все и сразу буквально заявляло о себе. Большее внимание Мэй обратила на книгу с темно-фиолетовым переплетом. Она аккуратно потянула фолиант на себя.
Взор приковал к себе по всей видимости драгоценный синий камень, тесно вбитый в обложку книги.
Не задерживаясь ни на секунду, Мэй вернулась в спальню.
Очевидно не ожидав такого скорого возвращения кицунэ, Такао, накинувший на себя лишь одну деталь одежды — хакама* — сел за столик подле кровати, выставив руки над безымянным письмом. Услышав легкие девичьи шаги, резко обернулся.
— Тренировался, — колдун испытал некую неловкость ситуации, — Можем приступать?
Мэй опустилась рядом, ставя фолиант на подогнутое его правое колено и свое левое. Аккуратно проведя пальцами по переплету, колдун безошибочно определил фолиант. Изумление взяло верх, и он спросил:
— Как ты догадалась?
Мэй перевела взгляд проницательных глаз на обложку с мерцающим синим камнем, а затем на Такао. Светлая улыбка коснулась его губ.
— Это моя любимая. Благодаря этому фолианту, я открыл множество необыкновенных элементов магии для себя.
— Тогда мне вдвойне интересно, — кицунэ открыла книгу.
Древние магические символы и руны отбивались серебром и розоватым. Множество неизвестных, по форме кругловатых знаков расплывались на старой бумаге. Прикоснувшись к иероглифам и знакам, Мэй ощутила странную силу, словно от них исходила магия, отбиваясь эхом.
— Очень древняя магия. Впечатляет?
— Да… — кицунэ оживленно рассматривала знаки, не понимая их, но пытаясь для чего-то запомнить.
Чародей прижал пальцы к одному из таких символов, и по комнате посыпались искры, похожие на звезды. По всей видимости, их свойством было временно ослепить противника, но на Такао и Мэй волшебство не подействовало.
— Очень гибкий прием, наносится точечно на выбранных тобой противников.
Кицунэ дернулась, прошелся по коже холодок…
— То есть, если ты захотел бы, то меня…
— Да, но не думай о таком.
Дзенин небрежно шевельнул правой рукой, и заклинание рассеялось. Он надавил на следующий символ, слегка отодвинув руку Мэй, которая его заслоняла, и вывел пасс в воздухе.
Фиолетовое свечение, исходящее из пальцев колдуна, постепенно начало обретать форму. Мэй смотрела завороженно, не отводя ни на секунду взгляд.
Из сиреневого облака пробился хвост, или что-то похожее на лапу. Затем кицунэ увидела уши.
— Это…
— Духовный зверь, питомец, спутник, прислужник… Называй, как хочешь. Способен убить твоего врага.
Мэй завороженно рассматривала парящего лиса аметистового цвета, свирепый и хищный взгляд которого был прикован к чародеям.
Поднеся уже левую руку в задумчивом жесте к подбородку, Такао добавил:
— Удивительно… Вероятность его призыва крайне низкая, совершенно не понимаю, почему получилось призвать его сейчас.
— Правда не понимаешь? — вырвалось из уст кицунэ, и она тут же пожалела о сказанном, переведя тему, — Такао, спасибо за демонстрацию.
— Это не все магические приемы, которые следует знать из этого трактата.
Однако мы оба устали, полагаю, лучше оставить магию на завтра.
Если… Будет завтра.
Дзенин закрыл книгу. Неожиданно, Мэй, аккуратно поддевая болезненную тему, отметила…
— Твоя магия не такая, как его. Она светлая, защитная. Способная помочь и спасти.
Колдун в напряжении сжал переплет. Медленно, отрицающе, замотал головой.