— Надолго, Мэй. Мне и самому нужно решить кое-какие вопросы с… — фраза оборвалась, Такао поднес свободную руку в задумчивом жесте к подбородку, — могу ждать тебя ближе к вечеру?
— Конечно, Такао.
Дзенин снова произнес ее имя…
— Мэй.
Гейша обернулась, вопросительно улыбнувшись мужчине. Он поставил чашку на стол, однако пальцев не разжал.
— Я буду очень признателен, если твое пребывание в моем доме станет более перманентным.
Между парой повисло неловкое молчание. Мэй, окончательно смутившись, застыла на месте, ожидая более конкретных объяснений дзенина.
— Я буду не против твоей постоянной компании здесь.
Совладав с собой, кицунэ поклонилась, задержав взгляд на белой повязке колдуна, заметив, как вены на его лбу запульсировали.
Такао присел в позу лотоса, убедившись, что Мэй отлучилась. Однако девушка решила задержаться… Совершенно забыв спросить то, что она хотела еще с утра, кицунэ приложила ладони к вискам. А затем коснулась взглядом умиротворенного, словно дремлющего лица дзенина. Кицунэ бегло прошлась пальцами по переплетам многих книг, хранящихся в библиотеке Такао. Пока ее взора не коснулась одна единственная, такая манящая, с синим драгоценным камнем по центру… Овладев некоторыми навыками синоби, девушка бесшумно потянула ее на себя. Магия иллюзии жемчужной кицунэ сделала ее в миг невидимой, девушка спрятала книгу в своей сумке, закрывая кожаный ремешок. Конечно, если бы Такао не был в медитации, она бы его спросила, однако беспокоить в такой момент, отвлекать… Мэй слегка виновато поплелась к дверям, радуясь возможности постичь новые знания.
***
— Глупая затея, очень глупая, — Мэй ворчала себе под нос, злясь на столь безрассудный и непорядочный поступок, пытаясь не сбить дыхание…
— Что-то тревожит лисичку? — Сино-Одори бежала в одну ногу с ней. Искрилась на лице приветливая улыбка паучихи.
Девушки остановились.
— Поверь, Сино-Одори, нет повода для беспокойства, — мягкое выражение лица гейши скрывало многое.
— Лисичка Мэй, я же вижу как ты озадачена. Не поделишься, не доверяешь? — екай в человечьем обличии внимательно всмотрелась в тревожный взгляд подруги, подмечая, как менялись с каждой секундой эмоции кицунэ. — Все дело в дзенине?
Глаза Мэй округлились, щеки постепенно наливались румянцем. Но гейша-кицунэ снова совладала с собой и уклончиво ответила:
— Ты угадала.
— Я же не слепая. Вижу все, знаю. Такао дорожит кицунэ, защищает, спасает. Она ему дорога.
От таких громких и весьма правдивых слов, сердце Мэй забилось, как бешеное.
— Возможно, так и есть, — несмело добавила, — как и он мне.
— Так чего же ты боишься?
— Привратник. Неизвестно, на что он способен…
Больше Сино-Одори тактично не расспрашивала Мэй ни о чем.
***
Такао сидел за столиком, разбирая накопившуюся работу. И хотя общение с Мэй и постоянная поддержка Кадзу помогали ему не сойти с ума, одна проблема никак не покидала его разум. Вернее, человек.
Мужчина вышел на крыльцо и подумал, что ему повезло было встретить там Сатоши, чтобы поговорить с ним, извиниться, направить… Однако гример оставался непреклонен.
— Сатоши, — видя через повязку измученное лицо синоби, Такао не стал подходить рискованно близко, — между нами возникло некое недоразумение… Я хотел бы попросить твоего прощения за мою несусветную грубость и вспыльчивость.
Ниндзя хмыкнул, иронично проговорив:
— Не нужны мне твои извинения. Ты лишил меня семьи. А сам, небось, на седьмом небе от счастья.
Такао вдохнул поглубже, пытаясь искренне аккуратно подобрать правильные слова поддержки.
— Сатоши, мы — твоя семья. Пойми, что…
— При всем уважении к тебе, как к дзенину, Такао… — синоби не сказал — выплюнул, — Не приближайся ко мне. Ты мне противен.
Колдун приоткрыл рот, но слова оборвались и не слетели с языка. Он смотрел в след за уходящим раздраженным и обиженным синоби. И тот был прав…
Но сегодня определенно не было места для угрызений совести. Такао и так занимался этим каждый день, и клеймо чувства вины давно пропечаталось на его лице. А что он мог сделать? Пощадить предателя? Мало ли кого он еще мог ранить, какую угрозу принести…
Быстро справившись с нахлынувшим гневом, Такао развернулся по направлению к дому и встретился глазами с Мэй, едва не столкнув ее с дороги. Дзенин бросил на нее оценивающий взгляд сквозь белый шолк, подперев руки в локти.
— Дочитала?
— Нет, то есть, не совсем… Прости, Такао, ты медитировал, и я… — кицунэ виновато опустила глаза.
Такао тихо, но приветливо рассмеялся, тем самым удивив девушку. Он едва слышимо произнес, обнимая кицунэ за плечо:
— Пойдем, воровка колдунских книг. Я покажу тебе пару приемов.
Распахнув книгу, Мэй присела. Такао опустился напротив. Кицунэ тонкими пальцами прошлась по случайно открывшейся странице. Засверкали символы.
— Вчера мы успели рассмотреть лишь 2 заклинания.
Такао учтиво разлил чай по чашкам. Заинтересованно спросил:
— Итак, ты помнишь, какие?
Мэй уверенно улыбнулась, сделав глоток горячего напитка.
— Разумеется. Это были заклинания точечного ослепления и духовный прислужник.
— Верно, Мэй. Что успела разобрать сама, не покажешь?
Девушка несколько смутилась, однако от просьбы не увильнула. Отложив книгу, она по памяти сложила руку в определенный пасс и направила ее к потолку.
Полились холодные капли дождя, осыпая собой лица волшебников. Мэй поймала несколько капель к себе на ладонь. Такао сдержанно аплодировал.
— Весьма удобный прием, чтобы потушить пожар в доме. Можно так же вызвать и в открытом пространстве, но это будет значительно труднее. Однако не стоит отчаиваться.
Кицунэ улыбнулась, коротко кивнув. Сквозь белую ленту дзенин заприметил контраст меланхолии и улыбки в лице девушки. В задумчивом жесте неожиданно спросил:
— Любишь дождь?
Мэй, снова присев, перелистнула страницу, медленно проводя пальцами по следующим магическим символам…
— Да. И снег, — на миг увлекаясь познаниями, она вернулась к вопросу Такао, тактично поинтересовавшись, — а ты нет?
— Почему же? Просто мне стало интересно, с чего твой выбор упал на такое… своеобразное заклинание. Потому и спросил.
— Спасибо.
Дзенин вопросительно приподнял бровь, лишь через несколько секунд произнеся…
— За что?
— За то, что спрашиваешь, интересуешься, учишь, помогаешь.
Прохладные пальцы скользнули по теплой руке кицунэ, слегка сжимая. Лукаво дернув губы в улыбке, девушка развернула книгу к колдуну.
— Я нашла еще кое-что… Но у меня не было возможности попрактиковаться. Не поможешь?
Такао провел подушечками пальцев по блистающим знакам, неловко отшатнувшись от трактата.
— Это слишком… неподобающее колдовство.
— Тогда почему оно прописано в этом фолианте?
Глава клана уклончиво-нервозно бросил…
— Не знаю… Мэй, это все, что ты хотела показать?
Улыбка кицунэ стала шире. Снова игриво закусив губу, она нарисовала кандзи в воздухе…
— Да.
Одежда Такао по волшебству развеялась. Лишь один белый кусок ткани, скрывающий глаза, был не тронут. Ощутимо смутившись, мужчина выдохнул.
— Мэй…
Бледное лицо вмиг налилось краской, однако Такао не растерялся. В следующий миг, кимоно кицунэ испарилось, после того, как он в отместку использовал это же «постыдное» заклинание.
Несколько секунд мужчина и девушка сверлили друг друга проникновенными взглядами. Подбородок Такао не опускался, и стало понятно, что мужчина старался не отводить взгляд от ее лица, не опускаться ниже шеи.