И ещё случай был – не успел Коробов Пашка спуститься из кабины, был на единичке сверху, когда дали команду на стрельбу. Это кабина Ф1, радиолокатор подсвета и наведения, РПН, она на вышке установлена. Ну сидел там во время стрельбы. А двигатель у ракет запускается как раз на высоте кабины. Такое ощущение – всё рвётся, всполохи эти сквозь щели видно. А кабина ещё доворачивается, поворачивается, дрын-дрын, аппаратура работает. Потом уже говорит – больше не полезу!
Я организовывал там караульную службу. Только сирена загудела – у шлагбаума уже никого нет. Мой солдат, часовой, уже бежит к окопу, и прыгает в него прямо в этом тулупе. Приходилось его оттуда вытаскивать: «Вставай нахрен!»
Нас там на МиГе или на Сушке облётывал подполковник, орденоносец, фамилию говорили – забыл уже. Нам надо, чтобы он как можно ниже прошёл – чтобы определить нашу нижнюю границу. И вот он летит, опускается, мы: «Видим, видим, видим». Потом уж он по радио кричит: «Не могу уже ниже! За деревья задену!» А там такая лощина, и он по этой лощине идёт, а мы его всё равно видим. Интересно!
Там смотровая будка прилеплена к сопке – для генералов, чтобы за стрельбами наблюдать. Деревянная, с окнами, и нависает на ущельем. А когда на небо смотришь – есть подрыв или нет, кажется, что ракета у тебя над головой взрывается. Ну почти так и есть – там высота подрыва всего километр. А если прилетит какой осколок? Так вот в этой будке находиться при стрельбе … ну, очко играет. Ну вот, они стояли, смотрели, топтались, топтались… А уже доложили, что мишень запустили. Теперь пуск дали, а они не видят – высота хрен знает какая. И они заторопились: «Да пойду чайку попью», и в бункер там скорее. Хрен его знает – чего на голову прилетит? И один только полковник Сорокин остался, остальные все сбежали. Юрий Александрович Сорокин – начальник отдела боевой подготовки корпуса. Молодец он! А наш замполит прятался за машиной – от облучения! Из-за машины всегда выглядывал.
Потом с техникой сюда вернулись и встали на дежурство. А чего ей будет?! На юг мне на испытания не удалось съездить, это Жора Потапов ездил».
Вспоминает Рязанов Иван Петрович:
«Когда на 300-ку перешли, я стал начальником командного пункта полка. Старшины нет, зам. по вооружению нет, замполита нет. Был только Новиков, начальник штаба полка. Драли как сидорову козу! С нуля начал, там ничего нету. И казарму, и каптёрку, и техника только это самое … Вот когда Ворожкин пришёл? В 85-м?
Потом технику получили, уехали в Телембу. Там три месяца – декабрь, январь, в конце февраля приехали. А перед отъездом такая история была. В Подвязнове в магазине работала женщина, Ковальчук, Таня или Надя. Мы с ней в одном доме жили, только в разных подъездах. Я только пришёл домой с командного пункта, она мне стучит:
– Ваши солдаты пятнадцать бутылок водки взяли!
А у меня там все боевое дежурство несут же. Что такое, ёлки-палки?! Я позвонил дежурному по части, говорю:
– Мне всех начальников отделений на командный пункт!
Сам прихожу, начальники отделений пришли, людей построили – все трезвые! Я перед этим собрал, говорю – так и так. Всё облазили! Ну всё! И к стогу сена там следы подходили – туда слазили. Нету нифига! А мы после этого дня через два уезжали в Телембу. Ну нету – и всё! А потом уже ко мне Чернышёв приезжал за характеристикой, я его спросил. Он говорит:
– А мы во фляжки вылили.
А мы ж мешки по нескольку раз кидали, пощупали – нет бутылки-то! Котелок, потом бельё заставили … А он говорит:
– А мы в поезде, потихонечку.
У меня там было пять или шесть человек, они в Телембе жили вместе с 3-м дивизионом, с Гамрекели. Они мне рассказывают – у меня волосы дыбом! Там таджики с узбеками дерутся чуть ли не ножами У меня на командном пункте сахар сопрут – я замполиту докладываю, а у Гамрекели – всё отлично! Мне мои говорит – нас бы от них отселить. Ну я сделал, чтобы в стороне четыре кровати двухярусных было. А то у них там нарыв наступил такой, что …»
Вспоминает майор Потапов Георгий Алексеевич:
«В Поти я ездил с ковригинским полком, у них были С-300ПС, самоходы. Это было году в 85-м или в 86-м. Но у них там людей не хватало, и чтобы укомплектовать расчёт, часть людей было из других мест. Я был за начальника штаба, Лёвин ездил за начальника пятёрки. Там была комиссия с Калининской академии. Председателем комиссии был полковник СидОренко, замом у него был Ходченков Серёга. Взяли туда пятёрку, взяли туда единичку. И взяли взвод, по-моему, две кабины.