Всё привёз я, и они поехали. И вот бредешок им дали. Они пошли в Яхрому, первый заброд – и двадцать четыре леща вот таких! Когда их вытащили, начали их даже целовать некоторые. А уху Климентий Иванович уже подготовил, всё. Дзыза достал, между прочим, четыре бутылки коньяка. Успокоился!»
Кроме освоения новейшей боевой техники необходимо было сформировать воинские коллективы, наладить службу. Когда система «Беркут» только поступила на вооружение, для комплектования частей в армию были призваны гражданские специалисты, многие из которых в армии не служили. Молодые офицеры, ускоренно выпущенные из военных училищ, тоже не всегда знали все тонкости службы. Поэтому на командные должности назначались профессиональные военные, как правило – участники войны, несмотря на то, что они не имели технического образования. Предпочтение отдавалось артиллеристам, но в частях 1-й Армии ПВО оказались и моряки, и железнодорожники, и авиаторы, и даже кавалеристы.
Вспоминает майор Мельников Евгений Васильевич:
«Ну тогда трудно было – ведь это первая система, специалистов-то не было. Руководящий состав, естественно, фронтовики были. И это правильно. Это большое счастье, что фронтовики возглавили это дело. Почему? Да потому что – что мы, выпускники училищ, видели? Ну технику изучили. Мы же ни караульной службы, ни службы внутренних нарядов, ни как накормить, одеть людей, обуть, поставить учебный процесс – ничего этого не умели. У нас опыта не было, у молодых офицеров. А тогда ещё очень много было призвано гражданских – так называемый Сталинский набор. Они вообще были далеки от армии, многие не служили. И такого много было, я застал это. Их призвали на курсы подготовки и сказали, что присвоят воинское звание офицерское и отпустят по домам. А на самом деле их оставили дальше служить. Многие даже не хотели оставаться служить. Их сейчас, задним числом, можно понять, потому что им было лет под тридцать, некоторым чуть больше. Они в гражданских условиях чего-то добились, какого-то положения. Вот, допустим, один у нас в Рогачёво был на радиотехническом центре в третьей группе, не помню фамилии, Евгений звали – он до армии был начальником элеватора на Кубани. Это высокая должность! И не каждого поставят туда. Начальник станции был Задорожный – мы его ласково называли «дед». Он вообще был гражданский человек, был начальником цеха где-то на радиозаводе. Его призвали, и сразу присвоили звание майора. Он уже был в то время предпенсионного возраста. Вот такой был подбор кадров».
Вспоминает майор Гнилобоков Николай Степанович:
«Когда я в 55-м пришёл в полк в Белый Раст, начальником станции был капитан Башта, двухгодичник, умнейший человек. И вот как-то стоим зимой на разводе на плацу. И антеннщик стоит и смеётся, аж слёзы текут. Его спрашивают:
– Ты чего?
А он:
– Вы на Башту посмотрите!
А Башта стоит на плацу – один сапог яловый, а другой хромовый, разные сапоги одел».
Вспоминает прапорщик Олейник Степан Панфилович:
«Я пришёл в часть в 1959 году и так скажу – с командирами-фронтовиками служить было как-то проще. Главное то, что у них было какое-то понимание в жизни. Раньше старики нас учили. Это старшина Бакунин Иван Степанович, в гараже был Докин Василий Николаевич, фронтовики. Нас старики-фронтовики воспитывали правильно. Я служил на дивизионе. Вот был наш расчёт – Пальмеров, Олейник и Крыжановский. Я был вторым номером расчёта. Мы ракету ставили за 7 минут.
Но мне запомнилось на всю жизнь, когда меня уговорили на сверхсрочную остаться. После Карибского кризиса увольнение задержали, не осенью демобилизовали, а перед новым годом. Водители собрались, говорят – поедем на целину. А мне ребята посоветовали – Докин, Петров: «Степан, что ты поедешь на Украину? Оставайся здесь на сверхсрочную, понимаешь. А потом захочешь – уедешь». Вот это старшина Петров. Вот старшина был… Когда я остался, меня планировали на заправку, которая тогда строилась. А Николая Крыжановского, моего друга, на склад продовольствия».
Партийно-политическая работа
Вспоминает майор Потапов Георгий Алексеевич:
«Вся служба в полку, да и во всех Вооружённых Силах была подчинена идеологии Коммунистической партии Советского Союза. Которая определяла военную доктрину, которая определяла строительство вооружённых сил, кадровую политику, вооружения. То есть все вопросы решало Политбюро. Когда был министром обороны Устинов – очень сильное внимание было направлено на вооружение. Очень большой ущерб армии нанёс Никита Сергеевич Хрущёв. Когда сократил армию на миллион двести, порезал весь флот и уничтожил почти всю дальнюю авиацию, сделал ставку на ракеты. Всё это красной нитью проходило через нашу жизнь – политика партии.