Дизеля запускали не всегда, только по вводной. Дизеля были – это танковые двигатели, они были, как войдёшь, справа. Там рядом яма с металлической ёмкостью для солярки. Двигатели пожирали много топлива. И поэтому дизеля включались только по вводным, либо когда прекращалась подача электроэнергии. Ну и потом их запуск – тоже непростое дело. Во-первых, их расчёты надо было тренировать. Был у нас такой Володя Баскаков, мы друзья были, вот он был начальником пятой группы. Были нюансы их включения, не вовремя включишь – то просто вырубало всё, и надо было начинать всё заново. А время уходит, надо ещё успеть ввести всё в норму, провести контроль функционирования уже от дизельного питания. Поэтому это непростое дело. Но грохот от них стоял – да! Хотя они в самом начале здания, но шум от дизелей было очень сильный.
И обязательно работала приточная вентиляция. А без неё там просто задохнёшься. Были тренировки командного пункта, обычно раза два в неделю. Они же по нескольку часов подряд. На командном пункте отрабатывали различные варианты отражения. Была у нас в первой группе специальная аппаратура, которая задавала программы налёта. И вот каждый раз эти варианты отрабатывали. Длилась эта процедура очень долго. В это время аппаратура накалялась где-то градусов под 40. Люди выходили из командного пункта все мокрые и взвинченные, там непростая обстановка была. Там свет всегда выключался, чтобы лучше видеть экраны.
Ну что мне ещё запомнилось? Высокая такая ответственность офицерского состава. Я не помню случаев, чтобы кто-то из офицеров жаловался на трудности службы. Жалобы на отношение к себе или что-то такое были, а на трудности – не помню».
Вспоминает майор Потапов Георгий Алексеевич:
«Тренировки расчётов на дивизионе были постоянно, и дневные, и ночные. В средствах защиты были обязательно. И боевые ракеты в средствах защиты устанавливали, и учебные. В средствах защиты нормативы были больше. Была радиационная опасность, была химическая опасность. Но защита была одна – защитный костюм, и всё. У офицеров был Л-1 – комбинезон и курточка одевалась. А у солдат – плащ, чулки, перчатки, противогаз. Назывался – ОЗК-1. Общевойсковой защитный комплект. У первых номеров противогазы были с мембранным узлом – ну чтобы можно было говорить».
Вспоминает майор Гнилобоков Николай Степанович:
«На Каплуне была организована учёба. Приезжали из других полков, а с Клинского аэродрома взлетали самолёты и проверяли работу станции в условиях активных и пассивных помех. А расчёт станции учился действовать в этих условиях. Был штурман от лётчиков, он сидел у нас на КП и руководил самолётами, у него с ними связь была. Он им открытым текстом кричал, прямо при нас: «Действуй смелее, они тебя нихуя не видят, доверни вправо». Ну ничего, и с помехами умудрялись, эта учёба была очень полезна.
Где-то раз в 5 лет (или в несколько месяцев) положено было проверять работу станции облётом. Из-под Брянска взлетал Ту-16, прилетал сюда, и делал примерно 16 заходов в разных режимах, чтобы проверить работу станции, углы закрытия и т. д. Проходил над Белым Растом, возвращался под Дубну, разворачивался и повторял заходы. Перед облётом на станцию прибыл представитель авиации, штурман, поставили антенну для связи с самолётом. А дело было летом, погода была хорошая, солнечная, безветренная, как сегодня. Ну прилетел Ту-16, начал делать заходы на станцию, и вдруг пропадает связь с самолётом. Пока разбирались, в чём дело, самолёт продолжает работать по плану. А связь пропала потому, что упала антенна для связи с самолётом. В это время весь транспорт части, кроме боевых машин, был на уборке урожая. Еду дежурной смене РТЦ возили на тракторе. И ещё в части была лошадь, звали её Вера Павловна. А прозвали её так потому, что в Зарамушках тогда жила молодая женщина, Вера Павловна, и она принимала солдат, короче, блядь была. Вот в честь неё лошадь и назвали. И вот этой Вере Павловне приспичило задом почесаться об антенну связи с самолётом. А погода была тихая, и связисты антенну просто так поставили, растяжками не закрепили. Лошадь её и свалила. Пока разобрались, пока антенну назад поставили, самолёт три захода уже сделал. Связь восстановили, лётчику передаём – «Заходы не зачтены, повторите первый, второй и третий». А у него керосин ограничен, ему же ещё в Брянск возвращаться. Но хватило, повторил нужные заходы, отработали на пятёрку».