И как-то довольно быстро я понял специфику армейской службы, и уже к концу сборов в то время, когда наш взвод занимался строевой подготовкой или переконсервацией техники, я проводил политинформацию с местными бойцами. Сам факт приезда из Москвы и подвешенный язык (четыре курса института всё же обязывали) вполне позволяли это делать. В числе прочих я поднимал вопрос и о пресловутом прилёте Руста, который случился менее чем за месяц до описываемых событий. Так что тематика ПВО мне была не чужда уже тогда, а познания я черпал из советских газет и телевидения. Уж не знаю, как это выглядело со стороны (наверное, всё же не слишком убедительно), но бойцов больше интересовал новый альбом ModernTalking. По счастью, и на эту тему мне было что сказать. После окончания политинформации я не спешил присоединиться к своему взводу, а ныкался в кустах недалеко от наших палаток – чтобы быть в курсе происходящего, но на глаза офицерам лишний раз не попадаться. Дремля на солнышке в ожидании обеда, я подумывал о том, что при определённых навыках служба в армии – не такая уж плохая штука.
Так что мои контакты с ПВО, хоть и случались время от времени, но были крайне ненавязчивыми. Вероятно, судьба боялась меня вспугнуть и готовила к чему-то мне ещё неизвестному постепенно. ПВО как-то присутствовало в моей жизни, но только лишь на горизонте. Даже когда в начале четвёртого курса я снова оказался в Подвязново, я никакого интереса к местным достопримечательностям не проявлял. Впрочем, мне было не до этого – почти каждую ночь я отправлялся в романтическое путешествие с одной девушкой. В лагере ни о какой романтике и речи быть не могло – полно народу, а после 11 по лагерю объявляли отбой, и шляться по улице запрещалось. Поэтому в оговорённое время мы, каждый из своего корпуса, направлялись как бы в туалет, после чего в темноте встречались уже на окраине Подвязново. А потом уже по обочине пустынной в те времена дороги (слово «бетонка» я тогда ещё не знал) не спеша шли в Рогачёво, где сидели часов до двух ночи на автобусной остановке. Потом возвращались назад, заходили к лагерю со стороны туалета, и, сделав невинный вид, порознь возвращались в свои корпуса.
Сразу скажу, что наши отношения ограничивались поцелуями, хотя когда спустя 22 года я с женой шёл по той же обочине и вспоминал это дело, она заметно ревновала. Я это заметил и попытался её подколоть, но она отрезала: «Гулял с ней, а достался мне!» Возразить было нечего. Но это было уже спустя много лет, а тогда, тёмными сентябрьскими ночами, мы неторопливо шли в сторону Рогачёво, и я, на правах старожила (моя спутница была на два года младше и «на картошку» приехала впервые) показывал ей фонари за деревьями и объяснял: «А вот там находится военная часть». Термин «РТЦ» я узнал только спустя много лет, а то здание, светящиеся окна которого я принимал за штаб части, на самом деле было новой двухэтажной казармой. Так что когда я проходил мимо будущего места установки памятника ракетчикам, сердце не ёкало – и других впечатлений хватало.
Вскоре после окончания института я женился, потом пошли дети. Моя профессиональная деятельность была связана исключительно с электроникой, и ни о каких ракетах, ПВО и тем более армии и речи не было. О попытке военкомата загрести меня в «партизаны»-двухгодичники я уже писал. Был и ещё один странный заход с этой стороны. Где-то в середине 90-х вечером у меня дома раздался звонок по местному телефону. Незнакомый мужчина сразу взял быка за рога:
– А вы не желаете служить в армии?
Впечатления об успешно отбитой атаке военкомата были ещё свежи, и поэтому я напрягся:
– Где вы взяли мой телефон?
– В военкомате в вашем личном деле. Так как насчёт послужить в армии?
– Я должен подумать, – я был вежливым человеком и не мог сходу послать незнакомца. Хотя это серьёзно осложняло мне жизнь.
– Хорошо, я позвоню через неделю, – похоже, мужик решил, что уже почти уломал меня.
Я стал наводить справки через одноклассников, и выяснилось, что такой звонок был не мне одному. Причина же была очень проста – этот мужик страстно желал свалить из армии, но командование не отпускало его, пока он не найдёт себе замену. Как мне объяснили, речь шла о какой-то в/ч в районе Икши. Была ли это тех. база ПВО в Трудовой или что-то ещё – не знаю. Когда через неделю мужик позвонил снова, я в мягкой форме ответил отказом. Мужик попытался настаивать и даже дал свой телефон, если я надумаю. Разумеется, я не надумал, но номер пробил – это оказалась квартира в пятиэтажке на окраине города, вероятно, его домашний телефон.