— Вот новости, — раздался резкий, отчетливо выговаривающий слова голос, и я вздрогнул. — довольно, если вы обвиняете себя в неуместной штуке!..
— Ксаверий! — произнес Ганувер. — Позволь рассказать твою историю!
— Мне все равно, — ответила кукла, — я механизм.
Впечатление было удручающее и сказочное. Ганувер… сказал: — Два года назад умирал от голода некто Никлас Экус. Я получил от него письмо с предложением купить автомат, над которым он работал пятнадцать лет. Описание этой машины было сделано так подробно и интересно, что с моим складом характера оставалось только посетить затейливого изобретателя… Я заплатил триста тысяч и имел удовольствие выслушать ужасный диалог человека со своим подобием. «Ты спас меня»! — сказал Экус, потрясая чеком перед автоматом, и получил ответ: «Я тебя убил». Действительно, Экус, организм которого был разрушен длительными видениями тонкостей гениального механизма скончался очень скоро после того, как разбогател, и я, сказав о том автомату, услышал такое замечание: «Он продал спою жизнь так же дешево, как стоит моя!»…
Автомат качнул головой и скоро проговорил:
— Я, Ксаверий, ничего не чувствую, потому что ты говоришь сам с собой.
— Вот ответ, достойный живого человека! — заметил Галуэй. — Что, что в этом болване? Как он устроен?
— Не знаю, — сказал. Ганувер, — мне объясняли, так как я купил и патент, но я мало что понял. Принцип стенографии, радио, логическая система, разработанная с помощью чувствительных цифр, — вот, кажется, все, что сохранилось в моем уме. Чтобы вызвать слова, необходимо при обращении произнести «Ксаверий», иначе он молчит.
А. Грин, «Золотая цепь»
Игрушки— автоматы всегда вызывали большой матерее и восхищение, но, пожалуй, никогда не увлекались ими так, как в XVIII веке. В те времена было немало способных механиков, которые пытались с помощью часовых механизмов — винтиков, гаечек, пружинок воспроизводить хотя бы некоторые действия живых существ. Известны были, например, «андроиды» (человекоподобные автоматы) французского изобретателя Вокансона, играющие на музыкальных инструментах. Другие «андроиды», — дело рук швейцарского конструктора Литера Дро — умели писать буквы и даже делать простейшие рисунки. Однако возможности этих автоматов были чрезвычайно ограничены. Огромной сенсацией стал знаменитый шахматист — «фигура турка», который действительно играл в шахматы с живыми людьми и побеждал даже весьма искусных игроков. Однако успехи шахматиста были построены на обмане: внутри куклы сидел живой человек. Стоит упомянуть, что создатель шахматиста Кемпелен безуспешно пытался записать человеческий голос. Это удалось сделать только сто лет спустя Эдиссону.
В XIX веке было сконструировано много устройств и механизмов, выполнявших работу, которую раньше делал только человек. Однако лишь в начале нашего столетия сложились условия, позволившие сконструировать человекоподобный автомат, о котором раньше мечтали люди.
Ксаверий, о котором пишет Александр Грин — более совершенное создание: он не ограничивается механическим воспроизведением звуков, а ведет беседу, как существо не только наделенное человеческим голосом, но и в какой-то степени разумом. Его можно сравнить с компьютером, который вторгся в сферу умственной деятельности, принадлежавшую ранее исключительно человеку. Если бы Александр Грин, скончавшийся более 40 лет назад, мог увидеть первые модели компьютеров, которые называли в то время «электронным мозгом», быть может, он признал бы, что его мечты сбылись. Есть в компьютерах и «радио», т. е. электронные элементы и «логическая система».
И хотя современные научные исследования могут привести к созданию оборудования, которое будет довольно успешно имитировать работу человеческого мозга, отнюдь не обязательно придавать автомату внешний вид человека. На стыке трех областей знания: электроники, кибернетики и биологии родилась бионика — научная дисциплина, которая старается выявить тайны живого организма и имитировать их. Созданные до сих пор устройства, такие как модель нейрона, обучающие устройства, приборы, различающие отдельные формы и т. д. — это, быть может, еще скромные достижения, однако, не следует забывать о том, сколь скромными были несколько десятков лет назад успехи авиации, радиовещания, телевидения.
Как будут использованы результаты этих работ? Можно ли будет с их помощью моделировать биологические процессы, строить роботы для того, чтобы послать их на другие планеты? Возможно и на эти вопросы даст ответ фантазия писателей, и ответит на них время.