Но вот как-то он объявил мне о том, что в качестве особой награды за мои достижения на банковском поприще я введена в «золотой круг» привилегированных служащих, имеющих возможность покупать акции «Одинсбанка» на особых условиях и получать кредиты для этого под низкий процент. Я знала, что Габриэль таким образом нажил десятки миллионов крон за предыдущие несколько лет, а потому восприняла это как свой большой шанс и ухватилась за него. Но вот через полгода произошла катастрофа, цена акций упала почти до нуля, и банк национализировали. Но долги по кредитам, взятым мною, почему-то сохранились.
— Видимо, пострадали и все остальные?
Веселья в смехе Харпы не было, в нем звучала истеричная нотка.
— Пострадали многие. Но только не настоящий «золотой круг». В то время, когда мы покупали акции, они продавали. Габриэль продал три четверти своих и рассчитался по всем долгам.
— И вы бросили его? — спросил Магнус.
— Я тогда ничего не знала об этом. — Харпа вздохнула. — Он бросил меня. Некогда во всех банках существовали правила, запрещавшие сотрудникам, находящимся в тех или иных личных отношениях, работать вместе. После того как пришел Гудмундур, эти правила восстановили. Догадываетесь, кому пришлось уйти?
— Скверное дело, — должен был признать Магнус.
— Да. Однако после моего ухода подруги сказали мне, что у Габриэля был роман с двадцатитрехлетней стажеркой. Мой уход для него был очень кстати.
Горечь Харпы взяла верх над ее начальным замешательством.
— Можете рассказать мне о том, что произошло в тот, последний для него вечер?
— Вы хотите сказать — в тот вечер, когда он покончил с собой?
— Ушел из жизни, — уточнил формулировку Магнус.
— Но я в январе все рассказала вашему коллеге.
— Расскажите нам снова, — нетерпеливо проговорил Магнус, доставая блокнот. Записи Арни с первого допроса, просмотренные им по пути в Селтьярнарнес, были очень отрывочными.
Харпа поняла, что оказалась в безвыходной ситуации.
— В тот вечер я отправилась на демонстрацию, проходившую на площади Эйстюрвёллур перед зданием парламента. Познакомилась там с неким Бьёрном Хельгасоном. После того как демонстрацию разогнали слезоточивым газом, пошла к нему на квартиру.
— Где она находится? — спросил Магнус.
— На холме, у католического собора. Собственно говоря, это квартира его брата. Бьёрн живет в Грюндарфьордюре; он приезжал к брату, чтобы поучаствовать в демонстрации.
— Брат Бьёрна был там?
— Нет, куда-то уехал.
— Что было дальше?
— Мы выпили. Разговорились. Дошли до состояния, чреватого, как я думала, всякими нежелательными осложнениями. Но потом… потом, пожалуй, я струсила. Я была зла на Габриэля. Мне захотелось увидеться с ним. Я позвонила ему, сказала, чтобы он пришел на встречу со мной в бар «Би-пять» на Банкастрайти.
— Что подумал об этом Бьёрн?
— Он выглядел разочарованным, но держался по-джентльменски. Настоял на том, чтобы я записала номер его телефона.
— И что дальше?
— Я отправилась на Банкастрайти. Зашла в бар и принялась ждать. Габриэль все не появлялся. К тому времени я уже здорово подвыпила. Мне начал докучать какой-то студент. Я дала ему пощечину. Он ответил мне тем же. Несколько человек подошли, чтобы защитить меня. Бармен вышвырнул студента на улицу.
— Как звали студента? — спросил Магнус, зная ответ из записей Арни.
— Кажется, Исак, — ответила Харпа. — Не помню.
— Что потом?
— Я получила от Габриэля текстовое сообщение. Что-то вроде: «Пошел купаться. Извини. Прощай». Находясь под градусом, я толком не поняла, что он, собственно, хотел сказать. Пожалуй, сочла, что Габриэль просто издевается надо мной. И вообще я чувствовала себя обманутой в своих ожиданиях, поэтому позвонила Бьёрну и попросила встретиться со мной.
— В какое время это было?
— Не знаю. В полночь? В час ночи? В два? Я тогда сказала вашему коллеге.
«А мой коллега не записал», — подумал Магнус.
— Так. И куда вы пошли с Бьёрном?
— Вернулись на квартиру его брата, — ответила Харпа. — А о произошедшем потом можете догадаться.
— Видели вы его брата?
— Да, но только на следующее утро. Увидела, когда уходила.
— В какое время?
— Не представляю. Не помню. Но когда шла домой — я всю дорогу шла пешком, это я помню, — начала думать о сообщении, отправленном мне Габриэлем. Оно меня обеспокоило, и поэтому, придя домой, я позвонила в полицию.