Она, не раздумывая, запрыгнула на балкон, через небольшую дверцу с боку.
Гасыо помогали взобраться двое мышанов из сопровождающей охраны. Пока он, кряхтя, забирался на свое место, что-то громко забренчало у него на поясе. Оглянувшись, Алёнка увидела огромную связку ключей, пока Гасыо сидел укрытый пледом, их было не видно и не слышно, а теперь они гремели, звенели и стучали так, как будто разом забренчали несколько жестяных колокольчиков. Наконец, Гасыо важно устроился рядом с Алёнкой, утихомирил свою связку ключей, крепко сжав их лапками. Немного отдышавшись, он дунул в свисток, висевший у него на шее, и балкон плавно пошёл вверх. Они поднимались всё выше и выше, и у Алёнки появилось ощущение, будто она снова на воздушном шаре. Высоты она не боялась, но глядя с балкона вниз, ей стало не по себе. Но, вот и смотровая площадка. Крепко вцепившись в ограждение, Алёнка с любопытством принялась рассматривать простирающуюся перед ней панораму Мышляндии. Отсюда, с высоты всё казалось таким маленьким, игрушечным. Ближе к центру, она сразу узнала площадь, на которую недавно приземлилась. Воздушный шар отсюда казался не больше футбольного мяча. Даже статуя «Великого Первого» казалась шахматной фигуркой. Во все стороны от площади шли идеально ровные улицы, сверкая зеркалами стен серого цвета. На них Алёнка не увидела ни одного дерева, ни кустов, ни даже травы. И дома на этих улицах были тоже из серого отполированного камня, все совершенно одинаковые, как близнецы. И, сколько Алёнка не старалась заметить, хотя бы один не похожий на все остальные дом, но так и не смогла.
– Интересно, как они их различают? – подумала она и спросила, – А почему у вас все дома одинаковые? Вы разве их не путаете? А нельзя было их хотя бы раскрасить в разные цвета?
– Ну, что ты, как можно! – возразил Гасыо. – Мы все живём по законам
Великого Первого! А первый закон Великого Первого гласит – все равны, скромны, послушны. Никто и ничем не должен выделяться. О, слава Великому Первому! – и он подобострастно вытянул лапку.
– Посмотри, – сделал он широкий жест. – Разве ты когда-нибудь видел такой идеальный порядок, такую чистоту линий? – Ну и занесло же меня, – грустно думала девочка. – Хотя, могло быть и хуже! Ещё неизвестно, что там за дикари за стеной, а если девчонки к ним попали? И вообще, где они, что с ними? И как они все вернутся домой?
У Алёнки защипало в носу и захотелось плакать. Пожалуй, она бы сейчас согласилась перемыть гору посуды, и даже вымыть полы, лишь бы всем им сейчас оказаться дома с мамой.
Тем временем, чем больше Гасыо смотрел вниз, тем больше было видно, что его просто распирает от горд
– Посмотри, Воин, уже глядя на эту прекрасную панораму перед нами, можно понять, что во всей нашей стране существует строжайший порядок. Видишь площадь с памятником Великому Первому? Здесь от зари до зари играет бодрые марши наш военный оркестр, чтобы всё население Мышляндии слышало, что дух наш бодр и сила велика. Ежедневно, каждый будний день, в нашей великой стране проводятся учения, наши воины всегда готовы дать отпор внешним врагам. А вот видишь, от площади расходятся улицы? Тут тоже свой порядок – в тех домах, которые находятся поближе к центру, следовательно, практически, весь день освещеных солнцем, живут нужные государству граждане, в основном, военные, чиновники. В стене, где окна выходят на южную сторону, проживают самые высокопоставленные чиновники из правительства. Там, далеко за городом растут наши плантации орешника, ещё дальше – промышленная зона, где добывают и шлифуют камни для строительства. На окраине, в тех домах, что находятся исключительно в зоне постоянной тени, проживают граждане, граждане, – Гасыо замялся и недовольно сморщил свой длинный нос. – Я бы их даже гражданами не назвал, так, всякий сброд, в общем, мы причисляем их к касте неполноценных.
– А что это, за каста такая? – заинтересовалась Алёнка. – Название такое странное – неполноценные, они что, ненормальные? От них, наверное, лучше подальше держаться надо?
– Это ты правильно сказал, Воин, – хмыкнул Гасыо. – От них действительно нужно держаться подальше. Я, конечно, постараюсь рассказать тебе, что же представляет этот сброд, хотя, если честно, для меня это не самая приятная тема для разговора.
Гасыо недовольно покрутил носом, по всему было видно, что его действительно раздражает эта тема: