– Так, разрешите, вначале представиться: меня зовут Аиса, я журналист. Это – Сергей Сергеевич, писатель. Мы сейчас работаем над книгой об истории этих мест, собираем информацию. Борис Владимирович – мой отец. Он тоже изучал в свое время эту местность, общался с Андреем Григорьевичем. К сожалению, моего отца не стало, девятнадцатого сентября…
– Соболезную, – вставила вдова.
– Спасибо, – изменившимся голосом ответила Ася, взяла паузу, затем продолжила: – Сейчас закончить работу над книгой для меня, и для Сергея… Сергеевича, стало принципиальной задачей. Нам важна любая информация, даже косвенно касающаяся всего этого. Вот мы и решили, а вдруг Андрей Григорьевич с вами чем-нибудь делился, может, вы что-то знаете из того, что было ему известно…
– Я вас поняла, – спокойно произнесла она, – Заходите, пожалуйста…
Мы проследовали в дом, разулись в прихожей, оказались в большой гостиной-столовой с огромной печью посередине, с круглым столом, большим угловым диваном, кухонной мебелью. Было просторно и чисто. Вдова пригласила нас присесть за стол.
– Чай, кофе? – предложила она.
– Кофе, если можно, – ответила Ася, я тоже на кофе согласился.
– Меня Александра Витальевна зовут, – сообщила вдова, включая кофеварку, – Честно говоря, и не знаю, что вам рассказать…
– Нам все будет важно услышать, – вставила Ася, – Вплоть до того, как вы познакомились с Андреем Григорьевичем, о его и ваших увлечениях, о характерах… Обо всем, в общем. Нам каждая деталь важна.
– Ну что ж… – начала она неуверенно, – С Андреем мы вместе прожили почти тридцать пять лет. Познакомились, когда в институте учились, он на пятом курсе, а я на первом. Не буду подробно рассказывать как… Скажу только, что сразу я на него вообще никакого внимания не обратила. Подумала, помню, что колхозник какой-то неотесанный. Я же, как-никак, городская была, из Гомеля. А он такой, с виду неопрятный, речь такая, скажем так, специфическая… Но потом, при более близком общении, я поняла, что он не так уж прост, как казалось на первый взгляд. Мы и расписались тогда, через год после знакомства, он уже отучился, а я на втором курсе была. Сюда вот за ним приехала, не побоялась в деревню перебраться… Не жалею ни сколько. Об одном только: господь детьми нас обделил… Он быстро тут до председателя дорос, ему чуть за тридцать было, когда назначение получил. Но дальше никак: считал, что его говор виноват, все избавиться от него хотел. Но ничего не получалось, как ни старался. Да, увлекался он историей… Тут недавно, пару дней назад буквально, бывший директор школы скончался, старик за девяносто, так вот раньше, когда и Андрей молодым был, и Моисеевич, директор бывший, не так стар, они часто местных ребят собирали, водили экскурсии, искали что-то… Музей тут при школе был, экспонаты всякие находили для него. Потом школу закрыли, скупщики старья все самое ценное прибрали через сторожа. Андрей сторожа избил сильно, чуть за это должности не лишился. Но пронесло. Потом, да, я помню смутно, он рассказывал, что тут из столицы приезжали какие-то люди года два назад, всерьез начали изучать все здесь. Он тогда тоже загорелся, начал какие-то архивы поднимать, вспоминать, что сам знал, других расспрашивать. Но мне, к сожалению, мало известно про то, что он там нарыл. Не знаю, как вам помочь, честно.
– Александра Витальевна, – обратился я к ней, – Я понимаю, может быть вам и тяжело будет про это говорить, но не могли бы вы рассказать про последние недели и месяцы жизни Андрея Григорьевича?
– Ох, ну попробую сейчас… Тяжелое было время, честно скажу вам, – вздохнув, продолжила она, – У Андрея диабет был, третьей степени, то есть, серьезно все. Поранил левую ногу чуть выше голени, когда с машиной что-то делал, не сильно, даже внимания особого не обратил. Если бы сразу рану обработал, может быть и ничего бы не случилось. А он несерьезно к здоровью своему относился. В общем, пошло заражение, ногу отняли выше колена, но не помогло, дальше пошло. Около месяца мучился, боли сильные были, рассудок помутился…
– А в чем это проявлялось, если не секрет? – еще один, не самый удобный вопрос задал я.
– Не секрет, – ответила Александра Витальевна, – Тут, вы ж знаете, деревня Спаси есть неподалеку, так там когда-то старик жил, больше ста лет ему было, когда умер. Он вроде как старообрядцем являлся. Так вот, Андрей говорил, что тот старик его к себе увести хочет, не на тот свет, а к нему домой. Именно домой. Говорил, что там много таких, как он, помощи ждут…
Мы переглянулись с Асей, я ей кивнул.
– А он хорошо знал того старика? – спросил я.
– Не так, чтобы хорошо, но знал. Как-никак, он был старейшим жителем сельсовета, он в году пятнадцатом умер…