Кладбище было небольшим, на его изучение ушло чуть больше часа. Самое старое обозначенное захоронение было датировано тысяча девятьсот двадцатым годом, причем, надгробье было относительно новым, то есть родственники у покойника остались и следили за могилой. Ни одного дорогого надгробья нам не встретилось, все было скромно. Даже на могиле Андрея Григорьевича памятник не сильно выделялся из общей массы.
– Ну что, похож? – спросила Ася, когда мы стояли перед его могилой.
– Кто? – тормозил я.
– Андрей Григорьевич, – пояснила она, – Я имею ввиду, похож ли тот, которого ты тогда во сне видел, на этого, на портрете.
С медальона на нас смотрел полный мужчина, средних лет, с усами.
– Не знаю, – ответил я, – Деталей внешности из сна я не помню. Типаж такой же. Тут он моложе, ясное дело.
Постояли минут пять молча, пошли дальше. Я еще оглянулся: Андрей Григорьевич с портрета провожал нас своим грустным взглядом. В общем-то, многие лица на надгробьях делали то же самое. Меня это не удивляло и не пугало по одной простой причине: еще в детстве я заметил, что изображенные покойники на надгробных памятниках имеют живой, подвижный взгляд.
Очень нас поразило, что значительное число захоронений было сделано в период с шестьдесят седьмого по семьдесят шестой, мы специально обращали внимание на это. Нами было насчитано больше семидесяти таких могил, причем около пятидесяти из них, принадлежали мужчинам, очень часто молодым. Общее число занятых мест мы не стали высчитывать, но, исходя их числа рядов и приблизительного количества могил в каждом, сделали вывод, что всего их там было около пятисот.
Я очень надеялся обнаружить место захоронения цыгана Тишки, но этого сделать так и не удалось. Было там десятка полтора заброшенных, заросших и ничем не обозначенных могилок, не исключено, что одна из них принадлежала именно ему.
Вернувшись в машину, обсудили то, что увидели, затем только двинулись дальше.
***
– Притормози, пожалуйста, – попросила меня Ася, когда мы уже выехали из Курганов, – Вон туда глянь, там возле леса за лугом что-то виднеется.
И действительно, метрах в пятистах от дороги, в том направлении, куда указывала Ася, между лугом и пролеском, виднелся участок земли, поросший кустарниками, по периметру которого виднелись столбы, напоминавшие заборные. Дороги к тому месту видно не было, а прямо по лугу ехать я не решился, поэтому машину припарковал, двинулись пешком.
Не зря. И резиновые сапоги были кстати, так как трава только издали казалась невысокой, а на самом же деле, местами она была выше колена, а кое-где под ней имелись лужи с вязкой грязью.
Выбирая места посуше и поровнее, приходилось петлять немало, сил и времени отдали прилично, несмотря на кажущуюся близость пролеска. В итоге, достигли кое-как цели, убедились, подходя, что это действительно то, что мы искали.
Оно представляло собою прямоугольную полосу земли, шириной метров в тридцать и длиной около пятидесяти, проходившую между лесом и лугом; по ее периметру были вбиты черные деревянные столбы, пропитанные каким-то мазутом, диаметром в среднем около двадцати сантиметров; местами остались поперечные перекладины.
То, что это было именно кладбище, сомнений не вызывало, так как кое-где даже сохранились могильные насыпи; местами росли березки, сосенки, какие-то другие деревья. Было понятно, что еще лет двадцать – и кладбище будет полностью поглощено лесом; а потом еще столько же – и уже никто даже не будет знать, что на том месте когда-то хоронили людей. Да даже тогда, не зная заранее, что это есть на самом деле, осевшие, заросшие, хаотично разбросанные, неравные по высоте и размерам курганчики могилок, можно было либо просто не заметить, либо принять за какие-то природные неровности. Но!.. В ближнем, левом от нас углу погоста, находилась заметная могильная насыпь, увенчанная потемневшим восьмиконечным деревянным крестом с «крышей». Не раздумывая, мы синхронно двинулись в его сторону, путаясь и спотыкаясь в зарослях, стараясь не наступать на могилы.
Ощущения на том кладбище были совсем иными: не чувствовалось страха, чьего-то присутствия, я бы даже сказал, что ощутил некую умиротворенность.
Кое-как продрались к кресту, увидели на нем пожелтевшую пластмассовую табличку, с надписью печатными буквами, сделанными от руки, какой-то черной несмывающейся краской: Пермяк А.Н. 16.06.1910 – 28.07.2015.