«Так, – попытался оценить я свое состояние, – Кроме того, что жарко и глючит слегка, все остальное в норме. Не похоже на то, что было в тот раз. Да и к тому же, я не так уж резко из теперешнего запоя выходил – позавчера пиво пил, вчера немного водки. Так что, скорее всего, это не белая горячка, а просто я с ума сошел. Интересно, что хуже конкретно сейчас – белочка или шизофрения?»
Прислушался, еще раз осмотрелся. Все тихо, никого. Заподозрил, что это Маркиз мог каким-то образом шуметь. Но нет, не мог: я хорошо помнил, что на ночь выпроводил его из гостиной и закрыл за ним дверь.
«Да уж, – промелькнула мысль, – Как же это все не вовремя и не к месту будет, если действительно случится со мной сейчас белая горячка. Не, ну правда: приехал к девушке, поддержать ее в связи со смертью родителя, должен утешать ее, а сам сейчас начну чертяк гонять по ее квартире. Как-то невежливо, что ли. Надо до завтра хотя бы обождать».
И тут, как только я представил себя мечущемся по Асиной квартире в погоне за мнимыми рогатыми существами, и недоуменный шокированный вид Аси, мне вдруг стало так смешно, что я начал беззвучно, насколько это возможно, давиться от смеха, даже слезы потекли, долго не мог взять себя в руки. Через минуту все прошло. Успокоился, начал проваливаться в дрему…
– Сергей!!! – кто-то громогласно крикнул мне прямо в ухо и, шумно топая, убежал в дальний угол комнаты. Я буквально подпрыгнул на диване от неожиданности, замахал конечностями. Мне уже не было жарко – наоборот, казалось, что в гостиной стало холоднее градусов на десять. Я судорожно стал нащупывать свой телефон, нашел, дрожащими пальцами включил фонарик, осветил ту сторону, куда, по ощущениям кто-то побежал. Там как раз стоял шкаф, на полке которого находилось фото Динары – Асиной мамы. Свет упал на фото, и в этот самый момент, запечатленная на нем Динара пошевелилась и снова замерла, вернувшись в исходное положение. Я выронил телефон из руки, вскочил, включил свет. Минут десять сидел на диване, закутавшись в одеяло и дрожа. С ужасом поглядывал на фотопортрет покойной женщины, она двигала глазами, моргала время от времени. При этом, вся обстановка в комнате, казалось, стала ярче, цвета насыщеннее.
«Бля, это жесть, – думал я, – Как будто псилоцибов нажрался. Сейчас, главное, не шуметь, к утру должно полегчать. Как бы это мне выдержать?..»
Родилась идея пробраться на кухню и выпить водки, так как вспомнилось одно народное заблуждение, что приступ алкогольного делирия можно снять малой дозой алкоголя.
«Ну а если не поможет, хоть не так страшно будет», – решил я и принялся исполнять задуманное.
С включенным фонариком добрался-таки до холодильника, взял бутылку (в ней оставалось чуть больше трети), приложился. Отпил залпом сразу половину того, что там было, вернул все на место. Постоял еще на кухне с минуту, отдышался и пошел обратно.
«Сейчас неловко получится, – подумал я, – Если наткнусь на Асю по пути. Мнение обо мне у нее изменится в не лучшую строну. Хотя, что здесь такого? Иду себе спокойно, никого не трогаю, свой писюн не тереблю, и вообще в трусах. Все вполне себе чинно и благородно».
Вернулся в освещенную гостиную. Ощутил, что цветовое восприятие уже пришло в норму. Минут двадцать просидел с включенным светом, так как жутковато было погружаться в темноту. Обратил внимание на время – полтретьего. Прикинул, что уже так часа два шарахаюсь. Затем поставил будильник на полседьмого, рискнул, наконец, загасить свет, лег, укрылся с головой одеялом – и заснул.
…Вначале полезли какие-то непонятные разрозненные образы, в цельный сон они никак не могли соединиться. Потом, вроде как, что-то начало единое вырисовываться, но что конкретно – не запомнил. Вдруг я оказался идущим по лесу, понимал, что знаю, куда и зачем следую, но вспомнить не мог. Светло, тепло, зеленый мох под ногами, я бос, на мне из одежды только трусы, из-за этого неловко. Откуда-то материализовался Борис Владимирович: худой, высокий, метра три росту в нем. Говорит мне: «Ты на Динару не обижайся, она так шутит; и она давно уже там – немного шарики за ролики заехали». Образ Бориса напомнил мне про Асю. Я вдруг осознал, что она там, куда я иду. Попытался ускорить шаг, но ноги начали вязнуть во мху – быстро идти не получалось. «Не спеши, еще время есть, – подсказал Борис, – И не смывай меня больше, иначе не смогу помочь. Вон, как ты меня размыл сегодня!» Я понял, что он намекает на свой чрезмерно высокий рост, якобы он размылся, растекся и из-за этого стал больше (во сне это казалось логичным, сейчас же кажется каким-то абсурдом). Вдруг, почувствовал, как что-то ударило и сдавило мне грудь, по лицу словно ветки деревьев стали хлестать, я начал просыпаться.