— Брюер! Я же говорил тебе не налегать, — направился к нему Галтар, но в тот же момент из-за стола на пол рухнул ещё один солдат. — Что за?..
И только двумя дело не ограничилось. Другие воины тоже чувствовали сильное недомогание. Кто-то уже отключился, уткнувшись лицом в столешницу, другие ещё сражались с недугом.
— Трактирщик! — крикнул я, вскакивая из-за стола.
Уже через несколько секунд я оказался перед дверью, ведущую в хозяйственную часть трактира, куда нет хода гостям. Толкнул её, но она оказалась закрыта. Одновременно с этим изнутри послышался сдавленный крик, треск дерева, а через минуту дверь открылась, и Страшила вытащил к нам вопящего в ужасе трактирщика.
— Пощадите! — кричал он. — Я сделал все, как сказано! Не убивайте меня!
— Как сказано? — хмыкнул я, и Страшила, схватив мужчину за горло, поднял того на ноги. — Ты их опоил?
— Д-да! Пожалуйста, я просто хотел жить!
— Чем?
— Настойкой тонийского цветка.
— Тонийский яд? Ох… — кажется, Галтару стало не по себе. Он с ужасом оглянул своих людей. — Ублюдок!
Дядя герцога чуть было не бросился на трактирщика с кулаками, но сдержался, так как его все еще удерживал мой жуткий теневой слуга.
— Это плохо? — уточнил я.
— Если каждому из них не оказать помощь, то они умрут в течении пары часов. Яд убивает быстро.
— И что же заставило обычного трактирщика отравить своего герцога и его людей? — поинтересовался я.
— Он… Он…
— Он?
— Тот… Тот человек. Он… Он пришел через несколько часов после того, как герцог проехал наш город. Белый день стал ночью, а он… он способен был высасывать души прикосновением… Он… Он сказал, что я должен отравить герцога и его людей, когда они остановятся тут на ночлег… Я… Я испугался. Пощадите! Он…. Он не человек… Он Чудовище в людском обличье….
Трактирщик рыдал, моля о пощаде, но я не испытывал ни малейшего сострадания.
— Страшила, делай.
Услышав приказ, Хищная Тень вонзила зубы мужчине в лицо, высасывая из него кровь. Я сразу почувствовал, как становлюсь сильнее и бодрее, словно это не Тень пьет кровь, а я сам. Значит… Хищная Тень не просто так названа Хищной.
Антарус в ужасе отшатнулся, Галтар просто поморщился и отвернулся.
— Грязно, Страшила, грязно. Мог бы сделать это и почище.
В ответ миньон лишь пожал плечами, отбрасывая обескровленное тело, словно говоря: «Ты сказал делать, я и сделал, а уж как именно, надо было уточнять».
— Зачем… Зачем вы это сделали?! — воскликнул герцог. — Его нужно было судить!
— Я и судил. Я сам и судья, и палач.
— Он поступил правильно, герцог, — поддержал меня Галтар. — То, что сделал этот человек, непростительно.
— И все же это моя земля! И я должен был решать, как с ним поступить! — в голосе юноши впервые за все время знакомства зазвучали повелительные нотки. Думаю, они подействовали бы на многих, но не на меня.
Тук. Тук. Тук.
— Вы… слышали? — тихо спросил герцог, и вся наша четверка повернула головы в сторону входа в трактир.
Тук. Тук. Тук.
В полной тишине «мертвого» зала этот размеренный стук в дверь звучал жутко.
Тук. Тук. Тук.
— Кажется, у нас гость. Не будем заставлять его ждать за дверью.
Глава 4. Гость
Тук. Тук. Тук.
Холодок пробежал по телу, и судя по всему, не только у меня, но и у всех присутствующих. Дыра в моей ладони, оставленная Поларисом, пульсировала, порождая онемение, которое дошло уже до кисти. Моя рука теперь ощущалась чужеродной.
Тук. Тук. Тук.
— Кажется, у нас гость. Не будем заставлять его ждать, — сказал я и сделал шаг по направлению к двери.
— Постойте, господин Элард! — воскликнул юный герцог. — Может… Может нам не стоит открывать её?
— Я разберусь, — бросил я ему, отметив про себя, что мне не помешали бы сейчас флаконы с кровью Акиры. Если сюда пожаловал не кто иной, как один из посланников Пустоты, это чревато большой схваткой.
Тук. Тук. Тук.
— Иду, иду! — крикнул я. — По голове себе постучи.
— Мастер, я может чего-то не понимаю, — высказалась Рейна, когда я оказался совсем близко от двери. — Но, насколько я помню, дверь закрыли снаружи. Зачем ему стучаться?
— Хороший вопрос. Заодно и спрошу.
По-видимому, таинственный гость убрал засов или что там закрывало дверь с противоположной стороны, потому как стоило мне потянуть ручку на себя, как та отворилась.
Передо мной предстало существо в белом балахоне, напоминающем робу священника или монаха. Оно было высоким, почти на голову выше меня, с костлявыми пальцами, длинными седыми волосами и лысиной на макушке. Но больше всего в существе пугало лицо. Словно кто-то взял чужое и надел как маску, но только чуток переборщил с натяжением кожи, отчего лицо казалось сильно растянутым.