− Надо облачаться. Пойду в церковное переоденусь.
− Хоть доспех опробую, − Ольга двинулась к своей комнате, но её нагнали слова старика:
− Ты не идёшь, Ольга.
− Хельга, − привычно поправила та.
− Без неё у вас шансов нет совсем, − сказала матушка Евгения, старательно избегая смотреть на девушку.
− Ведьму против ведьм использовать нельзя. Не по-божески это, − проговорил иерей. − Не для того я её пощадил. Не для того воспитывал. Сами справимся. Я, Боря, Игнат вот теперь с нами.
− Ты, как раз, никуда не идёшь, − сказала старица. − Видит Бог, мне очень жаль, Антоша.
В кармане настоятельницы сработал будильник на телефоне. Двери в помещение открылись, и два медработника стали закатывать тележку.
− В пробке застряли, − сказал один из них виновато. − У кого был инфаркт?
− У него сейчас будет, − игумения показала на отца Антония − тот с протяжным стоном повалился на пол.
− Давайте, не мешкайте, − прикрикнула на медиков матушка Евгения.
Те подскочили и сноровисто поместили пациента на тележку. Один стал делать инъекцию, другой прижал к лицу старика кислородную маску.
− Вероятность была десять из десяти, − сказала старица, поймав взгляд иерея. − Не жалел ты себя, вот и надорвался.
Медики уже хотели его увозить, но вдруг раздался крик − яростный и скорбный, почти нечеловеческий. Ведьма кинулась наперерез носилкам. Медики, знакомые с женской истерикой, преградили дорогу, но тут же два мужика − здоровых, крепких, видавших виды на такой работе − разлетелись как кегли в разные углы и остались лежать, оглушённые тараном Ольги и парализованные ужасом.
Она закричала в лицо опекуна:
− Значит так ты хочешь? Чтобы я пошла и умерла за веру православную вместе тебя? Я, ведьма, чьих родителей ты убил? Та, кого ты держал подле себя на цепи всю мою короткую жизнь?
Ольга остановилась, сорвав голос, но тут же продолжила − слабо, жалобно, хрипло:
− Так нечестно, понимаешь? Почему ты оставляешь меня именно сейчас − с ними?
Она ткнула пальцем в чёрную фигуру настоятельницы:
− Они не ценят тебя. Они ненавидят меня… Ты умрёшь в больнице − старый и никому ненужный, а мы… Мы пойдём туда на убой по их указке − вытаскивать их задницу из беды, в которой они сами виноваты.
Иерей молчал. Даже с кислородной маской каждый вздох давался ему с трудом.
Игнат подошёл − только он один мог пройти через поле парализующего страха, создаваемое девушкой. Осторожно взял Ольгу за плечо − у неё ещё оставался таранный прыжок − и сказал спокойно:
− Лично я не планирую умирать за веру православную. Я планирую за неё убивать.
В Ольге словно сломалась пружина − она безвольно обмякла, повисла на его руке. Придерживая её, Игнат сказал старику и игумении: − Не волнуйтесь. Она пойдёт.
− Я знаю, − недружелюбно отозвалась матушка Евгения и, бросив взгляд в красный угол, добавила: − Прости Господи, одной мерзостью другую забороть хотим.
− Ольга не мерзость, − заявил Игнат.
Тут отец Антоний дрожащей рукой стянул маску с лица.
Смотря на девушку, он едва слышно произнёс:
− Правы они были, а я слушать не хотел. Волка сколько ни корми − он всё равно в лес смотрит.
− О чём ты? − склонилась к нему воспитанница.
− Я пытался вырастить тебя в любви и почтении к Богу и людям… Но так и не смог.
Ольга дёрнулась, словно от пощёчины, но нашла в себе духу ответить:
− Бог свидетель, я люблю и его, и людей… Да, я волк. Как бы ты меня ни воспитал, я буду смотреть в лес. Но ты научил меня бояться и ненавидеть всё, что есть в том лесу. В особенности, других волков. Пусть здесь мне нет места, я никогда не войду в лес. Я только смотрю в его сторону. Это всё, что мне остаётся.
Ольга вернула маску на лицо старика и отошла, потом сама подняла ноги медиков и толчками в спину и уколами страха заставила увезти отца Антония к карете скорой помощи. Игнат даже не хотел представлять, что она заставила их пережить. Такое они не забудут.
− Чего стоишь? − игумения смотрела прямо на него. − Иди снаряжайся.
Игнат выдержал её строгий взгляд и сказал:
− Я вас, тётя, впервые вижу, а вы мною уже командуете. Я не Боря и вам ничем не обязан.
− Попридержи язык, пока не прищемили, − осадил его протодиакон и тут же добавил для гостьи: − Прости его за грубость, матушка. Дурачок ещё. Не успели воспитать. Порем мало.
− Я с Антоном в скорой поеду. Проконтролирую, чтобы по свободным дорогам ехали и лекарства вовремя вводили… Адрес логова, в котором ковен укрылся, СМСкой напишу − местные наводку дали, а дальше вы уж сами. Бог в помощь.
− И на том благодарствуем, матушка.