Эту историю Потемкин вспомнил в тот день, когда осенью 2004-го столкнулся с Михаилом Сергеевичем. Кирилл жутко опаздывал во Внуково на рейс в Киев. А опаздывать ему было никак нельзя, так как, кроме своей умной головы, он вез с собой чемодан наличных для одного проекта в рамках избирательной кампании Виктора Януковича. Деньги необходимо было заплатить тем же вечером, иначе договоренности расторгались. То есть украинские товарищи сами наскребли бы нужное количество франклинов, но Кирилл при таком раскладе выпадал из цепочки. Потемкин поймал тачку – обычное такси, которым рулил седоватый плотный мужик лет пятидесяти со шрамом на правой щеке. К несчастью, в этот день случился очередной государственный визит очередного короля острова Чунга-Чанга, соизволившего слезть по такому случаю с пальмы, и Киевское шоссе было перекрыто наглухо. Судя по радиосводкам, шансы успеть на самолет стремительно приближались к нулю. Кирилл привычно паниковал. Но таксист, посмотрев на него, как-то спокойно и уверенно сказал:
– Будем минута в минуту.
И он это сделал – приехали даже раньше, чем было нужно. Расплачиваясь, Кирилл накинул тысячу рублей сверху, протянул своему спасителю руку и заглянул в его глаза, светящиеся, как у Мыкалгабырты: «Спасибо. Потемкин». «Вам спасибо, – пожал руку таксист. – Гаврилов, Михаил». Услышав имя-фамилию, Кирилл вспомнил Мыкалгабырту и записал телефон Михаила Сергеевича. Когда он вернулся, вопрос о том, кого взять себе в водители, отпал сам собой.
Гаврилов не зря получал у Потемкина жалование весьма выше среднего – оно того стоило, ибо он был водилой от бога. Ему не требовались никакие навороченные навигаторы – Михаил Сергеевич чувствовал пробки так, как зверь чувствует затаившуюся в лесу опасность. Единственный раз, когда промахнулся этот Акелла, был день гибели потемкинского отца. Впрочем, потом, анализируя события, Кирилл заподозрил, что водитель специально заехал в пробку, пытаясь помешать шефу успеть на самолет и тем самым сохранить себе теплое место. Гаврилов и впрямь служил Потемкину своего рода ангелом-хранителем – он несколько раз выворачивался из таких ДТП, из каких объективно никакого спасения не было. Поэтому он находился при Потемкине неотлучно, в том числе и в командировках. Если работа требовала долгого присутствия на месте, Михаил Сергеевич перегонял на позиции их боевой «ровер» и работал с Кириллом в поле. Неделю, две, месяц. Домашние тылы у Гаврилова были надежно прикрыты – после появления второго внука он мог спокойно отдавать себя работе. В этом они были схожи с Потемкиным – для него работа тоже была уже давно не работа вовсе, а образ жизни.
Пробиваясь к центру по Севастопольскому проспекту, Кирилл слушал передачу «Утренний разворот» на волне «Эха Москвы». Ведущий программы, начальник информационной службы «Эха» Владимир Варфоломеев, обсуждал с Эдуардом Лимоновым подготовку к очередному «Маршу несогласных». Варфоломеев как раз спросил своего гостя о его широко анонсированных планах баллотироваться в президенты России.
«Идея моего президентства сегодня шокирует некоторых, но не всех, – противно заикаясь, говорил Лимонов. – По мере приближения к выборам она будет казаться все менее шокирующей. В том, что оппозиция нуждается в персонификации, сомнений быть не может. Власть строго персонифицирована тандемом Путин – Медведев. Если мы взглянем на недавнюю историю: Лех Валенса в Польше, Нельсон Мандела в ЮАР, Вацлав Гавел в Чехии – мы везде увидим во главе народных движений фигуру, символизирующую и объединяющую протест. После семнадцати лет в оппозиции я стал такой фигурой в России. Я популярен, у меня есть решительность, я готов брать на себя ответственность. Я предлагал Каспарову и Касьянову триумвират оппозиции. Мое предложение не было принято. Потому я сам выступаю в крестовый поход. Если захотят помочь, буду рад».
– А по-моему, он просто хочет у Обамы хуй пососать, – неожиданно сказал Гаврилов.
Кирилл удивленно посмотрел на шофера:
– В каком смысле, Михаил Сергеевич?
– Ну как же… Он же пидар. Сам в своей этой книжке во всех подробностях расписал, как у негров отсасывал. Сначала у одного, потом у другого. И жопу им подставлял. Ну, любит он негров, что тут поделаешь! А Обама – самый главный негр. Не знаю, как там у них, у пидаров, но, наверное, симпотишный с их точки зрения. Вот Эдичка в него и влюбился. Заочно, так сказать. Сохнет по нему, как слесарь Иван Дулин по своему Михалычу в «Нашей Раше». А как же ему к Бараку Хусейновичу подобраться? Кто он – а кто Обама! Охрана не пустит. Другое дело, если Лимонов станет президентом России. Тогда Бараку, хочешь – не хочешь, придется с ним проводить переговоры на высшем уровне. В том числе один на один. Так и называется – «без галстуков». А там, глядишь, и без всего остального…