Ни минуты серьёзности от неё в нужные моменты. Ведь даже мою роль шутника себе перехватила. Эх, Нико, я тебе это ещё припомню!
— Лучше.
— Что может быть лучше, чем очистить свою душу от грязных помыслов, грешный похотливый мужчинка? — ехидно рассмеялась она, спрыгивая с капота и идя походкой благочестивой монашки.
— От такой же грешной… Нет. Ещё более грешной и похотливой женщины слышу! — отпарировал я, садясь на переднее сиденье. Но в мыслях уже задумался о том, что заказанный мною секси-костюм монашки уже ждёт меня на почте. Саша меня прибьёт, когда его увидит. Но это ничего. Главное, чтобы надела.
Саша
Я была очень рада за Льва, но искренне не понимала зачем мы приехали в это здание. Нет, здание новое и находится не так далеко от центра, а помещение, в которое мы зашли было просторным, но кроме бетонных стен, валявшейся пленки и каких-то строй-материалов здесь не было ничего.
— Что это за место? — спросила я, проводя кончиками пальцев по холодной бетонной стене.
— Здесь будет кондитерская. А точнее одна из первых в целой сети. Её владелец подумывает сначала посмотреть на прибыль, но судя по статистике здесь хорошая проходимость, — говорит Лев, расстёгивая пуговицы своего бежевого пиджака.
— Ельский, стоит звать в кондитерскую, когда она уже будет открыта, — ворчливо отвечаю я, подходя к окну в пол, где был красивый витражный рисунок с каким-то зверьком с орехом. Белка, вроде, или бурундук. Но такие окна с витражными рисунками недешево стоят, но красиво. — Дядя Андрей открывает?
— Нет, — вдруг широко улыбается Лев. — Этот владелец стоит прямо перед тобой.
Я удивлённо моргнула, но потом поняла и…
— Ого, — выдохнула я.
— Пока кондитерская строится я работаю у отца управляющим в ресторане, а потом уже живём на заработанное здесь, — сообщил Лев, подходя ко мне. — Я принял такое решение.
Парень как-то робко (а это слишком удивительно для Ельского, что не знает слово "стыд") взял меня за руку и потянул к дверям, где судя по всему будет находится кухня. Здесь не было уже бардака. Наоборот было чисто очень и стоял длинный, уже накрытый всякими вкусностями, стол и два официанта в чёрно-белой форме из ресторана "Золотой Лев". А с потолка затейливо свисали гирлянды.
Один из официантов подошёл ко Льву и подал пухлый букет нежно-розовых роз. Лев развернулся ко мне с этим букетом, как я тут же быстро и сбивчиво сказала:
— Ельский, если это то, о чём я думаю, то остановись.
Лев закатил глаза и впихнул мне тяжеленный букет, ответив:
— Вечно ты портишь, Сашка, всю романтику. Не беспокойся, это не то, о чём ты думаешь.
Господи, спасибо! Нет, я конечно люблю эту зеленоглазую бестолочь, но замужество это и быстро слишком, и пока не… Короче, слишком быстро и всё. Моему впечатлительному мозгу нужно чуть больше времени, чтобы переварить мысль, что любовь всей моей жизни испытывает ко мне те же чувства.
— Фуф! Слава богу, — выдохнула облегченно я, обнимая букет крепко.
— Знаешь, твоё показное облегчение даже задевает, — саркастично проговорил Лев, доставая из кармана пиджака белую коробочку, в которой что-то звенело. — Короче, согласна ли ты делить со мной жилплощадь? А так же быть уничтожителем всего сахарного и мучного, чтобы я и дальше оставался в нашей паре самым красивым?
Последнее предложение пропустила мимо ушей, зацепившись за суть главного вопроса.
— Ты серьёзно хочешь жить вместе? — уточнила я.
Лев тепло улыбнулся мне и сказал:
— Да, хочу. В конце концов прожили четыре года вместе, когда были подростками и даже выжили. Просто… — Парень подошёл ко мне, отдал букет обратно официанту и взял меня за руки. Затем заглянул проникновенно в глаза и проговорил: — Просто оказывается я слишком часто воспринимал дорогих мне людей, как должное. Не хочу терять ещё столько же лет, чтобы снова и снова до этого допирать. Хочу быть с любимой девушкой, заниматься тем, что выбрал и иногда развлекаться и бедокурить с лучшими друзьями. Мне кажется у нас с тобой те же цели, Саш.
Улыбнувшись, я кивнула. Взяв коробочку с его рук, я увидела связку ключей с брелочком в виде миленького енотика и листок с подписью: "Так и знал, что согласишься. Лев".
— Ну и гад же ты, Ельский, — процедила я, захлопывая коробочку.
И без того широкая улыбка парня стала ещё шире, а изумрудные глаза сверкнули озорным блеском.
— Да ладно тебе, Саш. На мне будет самое сложное по дому — забивать гвозди, чинить краники и поднимать диван, чтобы ты достала свою закатившуюся серёжку, пока ты будешь готовить, стирать, убираться и… Короче, поддерживать уют и комфорт.