Холодные тёмные глаза на узком лице сухо осмотрели мой вид, начиная от макушки светлых волос, заканчивая пальцами на ногах. Я порадовалась, что не успела переодеться, так как дома ходила, как кроватный бомж. А так весьма нейтрально: белая свободная рубашка, чёрные облегающие джинсы и такого же цвета босоножки на высоком каблуке.
— Привет, — поприветствовал меня мужчина, входя в квартиру.
В руках он держал чёрный дипломат и серебристо-серый пиджак, да и на роскошной подкачанной и высокой фигуре отлично сидела белая полурасстегнутая рубашка и чёрные брюки, не говоря о начищенных до блеска чёрных оксфордах. Кажется, с какой-то встречи припёрся. В общем, ходячий обалденный генофонд, так что мотайте на ус, дамочки. Свободен, вроде как. Надо будет спросить потом о его делах в Лондоне.
— Папа попросил привести тебя к нам.
— Зачем?
— Не говорил, — ровным голосом сказал Илья, проходя дальше в квартиру и не снимая обуви! Эх, неужели мне ко всему прочему придётся мыть ночью полы?
— А по телефону нельзя было сказать?
Я быстро прошла в гостиную, к окну, чтобы зашторить окна балкона, где сушились мои не самые приличные трусишки.
— Ты хорошо устроилась, сестричка, — усмехнулся мужчина, садясь в кресло и хватая с журнального столика один из романов, которые я собиралась прочесть в воскресенье.
— Не жалуюсь, — натянуто улыбнулась я, быстро выхватывая из его рук книгу и убирая остальные на книжный стеллаж. — А ты так и будешь сидеть… здесь? — проговорила я, перекатываясь с носка на пятку.
— А ты готова? — улыбнулся прохладной улыбкой Илья, обнажая идеальные белые зубы.
Да, за время, что я его не видела, он очень изменился. Нос с горбинкой, впалые скулы, на которых была сексуальная трёхдневная щетина, квадратная челюсть и проницательные карие глаза на сильном волевом лице. Так же светло-русые волосы были зачёсаны назад и ещё от него исходил мощный ореол уверенности. Как говорится: мужчина-мечта, мужчина-секс! Вот только всё равно что-то меня в нём настораживало с самого моего отрочества. И да, он был старше нас с Львом на семь лет… хотя и Ельский-младший был старше меня на год.
— Ладно, сейчас буду, — кивнула я, понимая, что сегодня от меня просто так никто не отстанет. Неужели расплата за все мои злодеяния? Странно. Я ведь всегда была душкой, почти божьим одуванчиком! Так что, с чего бы?
Забежав в свою спальню, я решила не заморачиваться по поводу одежды. Быстренько сняла белую рубашку с себя, нацепила белую тонкую маечку и простую голубую рубашку, которая была на пару размеров больше моего. Люблю свободные и удобные вещи, которые не доставляют дискомфорта и не впиваются в интересные части тела. Закатав рукава рубашки, я подправила макияж и причесала волосы, брызнув на них духами.
— Я готова, — сказала я, входя в гостиную.
— "…так что с пьянством граждан Российской Федерации стоит бороться ни меньше, чем с коррупцией. Если не больше, так как человек должен понять, что браться за бутылку — низменный шаг, который ведёт к превращению из разумного существа в отбитый кусок, нечленораздельно мычащего млекопитающего. Семье Ельских наилучших пожеланий и соболезнований, так как пример из семьи крупных бизнесменов нашей страны наглядно показал, что паршивая овца — всегда будет присутствовать в табуне, даже высокопородистых", — прочитал с немалой долей иронии отчим… мою статью, которую перекупил. — Ну-с, детишки, что вы на это скажете? — холодно поинтересовался мужчина, обводя меня и Льва жёстким взглядом карих глаз.
Мы с Львом сидели в разных углах гостиной, но даже здесь, сидя на кресле, я чувствовала как руки гада смыкаются на моей шее. Сам виноват! Должен же понимать, как ранима и хрупка девичья душа, чёрт побери!
Кстати, да, Лев пришёл в себя и перестал выглядеть, как бледнолицый отморозок и теперь выглядел, как обычный отморозок. Шоколадные волосы были растрёпаны, зелёные глаза пылали от бешенства, а золотистый цвет кожи снова был при нём. И теперь парень мог спокойно подойти и изуродовать красную от стыда меня. Но стыдно было мне не за статью, а за то, что поймали…
— А что я? — едко поинтересовался Лев, складывая руки на груди. — Это не я настучал на семью и собирался массово нас опозорить.
— Я не собиралась никого позорить, кроме тебя! — вскинулась я.
— И это твоё оправдание? Я и не думал, что ты такая мелочная. А я-то, дурак, думал, что нас связывает нечто большее, чем просто дружеские отношения, — ядовито посетовал парень, закидывая длинные ноги, затянутые в дизайнерские темно-синие джинсы, на журнальный столик