Ясно. Меня просто решили отстранить от расследования по причине того, что я девушка, да и по сути являюсь Ельскому — просто сводной сестрой. То есть никем. Ну и ладно. Тоже уеду куда-нибудь отдыхать и Диму с Виталиком позову с собой в отпуск.
— Да, я понимаю. Тогда кто-нибудь из вас утром или же сегодня ночью повезёт меня обратно в город. Хорошо?
Тем более, трое парней — это сила. Даже лагерю так будет лучше.
— Конечно, — улыбнулся Нико, вставая со стула и начиная шариться в ящиках. — Я сам тебя лично повезу, Громова, если хочешь.
— Только если музыка будет моя, — ответила я, глядя как парень наполняет водой чайник.
— Замётано, — подмигнул весело мне рыжик.
И казалось бы, что всё так удачно складывается: я уезжаю, отдыхаю и забываю про сегодняшний инцидент на озере, но…
— Какие вы молодцы, что всё так удачно решили, — протянул саркастичным голосом Лев, щуря гневно изумрудные глаза. — Вот только, я не согласен. Саша — никуда не уезжает, так как именно из-за неё я здесь и нахожусь, так что работать будем все вчетвером, если, конечно, не передумали. И да, добро пожаловать на рабские галеры.
Ельский стремительно вышел из кухни. Вскоре в ванную хлопнула громко дверь, а через пару минут раздался шум воды.
— Ты же говорил, что Лев согласился, — тихо проговорила я сердитому Дёмину.
— Я думал, что он согласится, — сказал мужчина, качая в недоумении рыжей головой.
От слов своего друга Вьюгин закатил чёрные глаза, начиная задумчиво теребить серьгу в ухе.
— Просто врождённое тщеславие взыграло, что не по его царскому плану действуем, — хмыкнул Родион, облокачиваясь спиной о стену. — Только мы не уедем, Саш. Экстази у тебя?
Надо же, Ельский успел им всё рассказать. Хотя, отчим говорил, что они приезжали в больницу к Льву, когда я уже уехала. Это значит, что парни уже тогда начали улаживать все свои дела и были в курсе событий.
— Да, Лев решил, что будет безопаснее, если они будут у меня, — кивнула я, нервно массируя себе левую руку.
— Это хорошо. Пускай у тебя и остаются, — произнёс Вьюгин, запуская широкую пятерню в длинные чёрные волосы. — Так, Ник, давай быстренько сообразим что-нибудь на завтрак.
— Я помогу…
— Сиди спокойно, Громова. Именинница же, в конце концов, — улыбнулся неожиданно приятной улыбкой Родион, которая хоть чуть-чуть сгладила его холодную, аристократическую красоту. — Тем более, нам крайне интересно послушать твою версию насчёт всей этой ситуации с Лёвой и наркотиками.
Глава 8
Саша
Иногда всё-таки стоит всё свалить на карму. Удобно-то как! Во всех своих неприятностях нужно, что винить? Правильно, ка-а-арму! Почему ты такая лохушка, Громова? Так это не я. Это всё карма моя дурацкая! А я, естественно, не при делах! Да-да. Пользуйтесь, люди добрые, советом и тогда не будете комплексовать или же стыдиться своего неумения пить… как я сейчас.
— Моя голова-а-а-а… — сипло проныла я. Горло драло от ужасного сушняка, а в голову будто заселили двух силачей, которые дубасили мой мозг железными битами. — Вод-ы-ы-ы.
Меня вдруг с двух сторон дернули за руки. Я еле-еле приоткрыла глаза и увидела: с одной стороны бутылку минералки, а с другой… стакан пива. При том протягивали мне жидкость две совершенно разные мужские руки. А вот теперь действительно стало страшно. И к моему ужасу, почему-то полезли мысли в стиле Льва.
— Нет, я, конечно, девушка способная, но пить сразу с двух сосудов не смогу, — несчастно прокомментировала я, вставая и осматривая себя. Так, одежда на месте, а это уже просто прекрасно. Правда, на мне вчера не было цыганской шали… да и огромных тёмно-фиолетовых мужских рубашек я не ношу.
Я лежала посередине двух приставленных вместе кроватей между Нико с правой стороны, и Львом с левой. На последнем вообще тупо были чёрные штаны, на широкой груди я узрела кроваво-алые отпечатки поцелуев. А у Нико в рыжей шевелюре застряли окурки сигарет. Кажется, веселая была ночка. Голова о-о-очень сильно болела!
— Что?! — раздалось с двух сторон изумлённое.
Так же, как они резко вскочили, так же быстро и застонали от ужасной головной боли. Хотя, Лев только поморщился.
— Кто-то что-то помнит? — осторожно спросила я, спускаясь на пол и ложась, где было попрохладнее. Ка-а-айф.
— Не помню ничего, — сокрушенно пробормотал Нико, следуя моему примеру и растягиваясь на полу.