— Хорошо, говорю. Что ты вытащила у меня из кармана?
Он что не помнит? Может и к лучшему. Так как говорить человеку, который был накачан наркотой, про то, что я стащила у него из кармана экстази — точно не буду. Ничего, поживёт без допинга. Глядишь, может и человеком станет… Хотя он и без наркотиков тот ещё говнюк.
И следуя своей дебильной традиции говорить, что пришло первое на ум, ляпнула:
— Презервативы.
Зато сводный брат явно такого не ожидал. Вот он настоящий способ оглушить врага! Скажи, что посягнула на то, без чего он не выходит даже из туалета и можно вызывать священника!
— Презе… что?
— Ну-у-у… такие резиновые вещицы от нежелательных детей, — начала медленно объяснять я, как недалёкому индивиду, — которые мужчины надевают на свой…
— Да знаю я, что это такое! Вот только откуда ты знаешь про это? — сказал он таким тоном, будто я идиотка дремучая, которая всю жизнь провела на горе Хунь. — Ладно, не хочу знать о твоих пирожковых страстях. — А потом качнул головой и протёр лицо широкими ладонями, проговорив: — Что-то я не вдупляю… То есть ты, то ли презирающая, то ли жаждущая меня раздеть булочка, спустя два безмятежных года приходишь в мой ресторан, чтобы просто спереть презервативы? В особенности, когда я чуть не подыхаю, от невесть откуда-то взявшейся наркоты во мне. — Лев перевёл на меня подозрительный взгляд. — Бурундушечка ж моя, только не говори, что ты приложила свои вероломные лапки к моей скорой встрече с Небесными Вратами.
Ну тут он капитально загнул про "Небесные Врата", максимум, что ему светит, так это апостол Пётр, который постучит ему по голове святой книжкой и отправит плавиться в котёл. А я буду наверху: сидеть в райских садах, есть сладкие сочные персики, а косточки плевать ему в котёл. М-м-м-м… мечты-мечты.
— Говори, что хочешь, но то, что я вытащила тебе не отдам, — решительно заявила я, складывая руки на груди.
На щёках парня заалел злой румянец, да и сам он перестал походить на овощ; весь напрягся и выпрямился. Но это было лишь секунду… Плечи сводного брата расслабились, а лицо стало таким, мол, это же глупенькая Сашка, да что от неё можно ожидать страшного, кроме уничтожения конфет?
— Саш, мне ещё пару лет назад не составляло труда довести тебя до срыва и получить то, что я хочу. Не только у тебя, но и у отца, — сказал Лев, проникновенно заглядывая мне в глаза. — Навряд ли, что-то изменилось, так что прекрати выпендриваться и отдай мою вещицу.
Стоп… Он думает, что моя легкомысленность настолько соседствует со слабоумием или же трусостью?! Вот это уже конкретный наезд!
— Да-да, ты крут, — закатила глаза я, думая, что буду пищать от восторга, если вдруг появится грузовик с кактусами и всё вывалит на эту надменную особь мужского пола. — Но, знаешь, пойду-ка я домой.
Я ловко вскочила, проворно уворачиваясь от загребущих культяпок и подбежала к двери.
— Эй!
— Сам ты "эй", — прошипела я, разворачиваясь всем корпусом, совершенно не подумав о том, что пол только что помыли… Поэтому ничего удивительного, что Лев ожидаемо заржал, когда я с грацией тупой скотины и, ни разу нецелованная фортуной в своей жизни, грохнулась на задницу. Быстро встав с пола, я потёрла ласково ушибленную попу и снова встала в грозную позу, сурово посмотрев на подвывающего от хохота парня.
— Всё… ха-ха… всё! — ржала безостановочно эта падла, ударяя по кровати кулаком. — Никогда… пха-ха-ха-ха… не понимал, как можно быть… ха-ха-ха… такой бестолочью!
— В любом случае, эта "бестолочь" не даст тебе снаркоманиться… по-крайней, мере пару дней…
— Да не наркоман я, придурочная! — натурально взбесился Лев, перестав хохотать тут же. Зелёные глаза метали молнии, а сам он порывался встать.
Наверное, кто-то бы ему поверил… но не я! Все наркоманы так говорят. В психологии это называется "стадия отрицания".
— О-о, какие знакомые крики. Узнаю сына и падчерицу, — протянул вошедший отчим, аккуратно прикрывая дверь за собой. — Здравствуй, Шурочка, — тепло поздоровался мужчина, чуть приобнимая меня и целую в щёку.
— Доброе утро, дядя Андрей.
Я ответно поцеловала его в щёку, ощутив еле уловимый шлейф древесных духов, что исходил от него. Да, отчим всегда носил те модные деловые костюмы и невероятные ароматы дорогих духов. Не удивляюсь, что мама на него запала. Андрей Ельский — привлекательный мужчина за сорок, с тёплыми карими глазами, уверенным голосом и с профессиональной стрижкой тёмных волос. Внимательный, умный и добрый. Мечта, а не мужчина, так что здесь я была очень рада за маму. У мамы с папой были токсичные отношения, да и их брак состоялся из-за того, что я возникла в животе у мамы, а в то время было позорно растить ребёнка одной, мол, что скажут родственники и типа аморально.