У английского драматурга Пристли есть пьеса, по которой, кстати, в советское время был сделан чудесный телефильм — «Опасный поворот». Завязка острого сюжета начинается там с того, что человек, вращающий ручку настройки приемника, случайно ловит радиостанцию, передающую информационные сообщения, и вдруг оказывается, что информация непосредственно касается и его самого, и его знакомых, собравшихся теплой компанией, чтобы отдохнуть и развлечься.
Примерно так же началась и история, свидетелем и участником которой мне довелось стать. Я вращал ручку настройки приемника и вдруг услышал детский голос — явно не из радиоспектакля или рекламного клипа. Я зафиксировал волну и прислушался.
Передача шла из чьей-то квартиры, причем ее обитатели даже не подозревали, что все, что они говорят, радиоволны разносят по окрестностям. «Жучок» или радиомикрофон был скрытно установлен в детском уголке квартиры. Конечно, прослушивать чужие разговоры — верх неприличия, но с другой стороны, было ясно, что «жучок» ставится не просто так, не с добрыми намерениями, что людям грозит какая-то опасность. Надо было попытаться найти этих людей и предупредить их. А для этого надо было постараться узнать хоть чуть подробнее, что это за люди.
Через короткое время стало ясно, что малыша зовут Максимом, что у него есть бабушка, которая читает ему замечательные детские книжки — то стихи, то «Приключения Незнайки». Что отца его зовут Владимиром. Пожалуй, этого было достаточно, и я выключил приемник, сохранив настройку.
Как программист я знал, что московской милиции по этим параметрам можно было бы найти адрес квартиры за несколько минут — если воспользоваться контекстным поиском в их электронной базе данных, в которую занесены все москвичи.
Как инженер-электронщик я понимал, что прослушивание ведется не «уполномоченными на то органами» — у профессионалов совершенно иная аппаратура, методы кодирования, и на обычный приемник их поймать невозможно. Значит, это криминал.
Казалось бы, все ясно: происходит самое грубое нарушение прав и свобод человека, идет вмешательство в его личную жизнь, несусветно попирается все, "что только попрать можно. Следовательно, органы охраны правопорядка должны немедленно обрушиться всей своей электронной, военной и юридической мощью, чтобы защитить права и свободы личности и жестоко наказать посягнувших на оные.
Милицию такое попрание-нарушение отнюдь не заинтересовало, и дежурный посоветовал позвонить в ФСБ. Ну что же — действительно, может, он и прав. Представьте, что в советское время КГБ узнало бы, что в чьей-то квартире установлен «жучок»? Через полчаса пара сотрудников с аппаратурой была бы в зоне приема, а через двадцать минут в запеленгованной квартире уже проверяли бы все розетки и телефоны. Причем не просто нашли бы «жучок», а, вступив в радиоигру, нашли бы и тех, кто «жучок» поставил, предупредили бы опасное развитие событий и наказали виновного в посягательстве на права и свободы гражданина. С этими мыслями я и набирал номер дежурного ФСБ. Но дежурный посоветовал обратиться в ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации). А поскольку ФАПСИ не занимается защитой прав граждан, то с таким же успехом я мог бы звонить на овощную базу.
Уж казалось бы — сейчас, после этих ужасных взрывов в Москве, любая информация такого рода должна была поднять на ноги все спецслужбы, ибо фугасы террористов взрываются по радиосигналу, а от радиомикрофона до радиоуправления куда меньше одного шага.
Ну, что же, раз правоохранители заняты другими делами, оставалось постараться хотя бы предупредить людей о прослушке. Я решил, что телевидение, пробавляющееся жареными фактами и скандальной информацией, может сработать во благо. Позвонил в «Сегоднячко» и рассказал о таинственной передаче.
Телевизионщики приехали, отсняли сюжет, в котором я рассказал о прослушке, продемонстрировал работающий приемник и обратился ко всем, кто смотрит эту передачу и у кого есть знакомая семья с отцом Володей и ребенком Максимом, с просьбой предупредить их об опасности. Я очень не хотел появляться на их экране, поэтому попросил не показывать меня. Мне пообещали при показе установить растр на моем лице, закрыть его — но, естественно, обманули. Я махнул на это рукой — лишь бы пошло на пользу.
Однако шло время, дни сливались в недели, а сигнал продолжал идти из таинственной квартиры. Тогда я решил действовать иначе.
В советские времена в ДОСААФе процветал такой военно-прикладной вид спорта — «охота на лис». На пересеченной местности в скрытных местах устанавливались коротковолновые передатчики, работающие в непрерывном режиме.