Ну вот я и в книжке, подумала Инна, вставая в строй. Осталось понять, Конан Дойл это или Бронте.
Задание со звездочкой
Юля проснулась от крикливой беседы птиц за окном. Тон беседы был надреснутым и сиплым, но не пугал и не напрягал, а напоминал: я не дома, а страшно далеко, и это только начало большого интересного пути вперед и вверх. Она улыбнулась, потянулась и постаралась быстренько уснуть, пока не заорали подъем.
Вчера на первом построении усатый объяснил, что им повезло. Это, оказывается, был не отборочный центр, а импровизированный — он так красиво и сказал — перевалочный пункт, в котором придется посидеть полтора дня, потому что в самом центре, не «Артеке», к сожалению, а другом большом комплексе специализированных пионерлагерей «Ленинский путь», не успели завершить санобработку. «Зимой там завелись мышки, а вывелись не сразу, — сказал усатый. — Теперь-то все нормально, но надо все как следует прибрать и вымыть, прежде чем запускать талантливых детей…»
— Вместо мышек, — подсказал белобрысый грубиян.
Вокруг хихикнули. Юля взглянула на болтуна с досадой. Она остро пожалела мышек, таких миленьких, сереньких, с черными глазками и голыми хвостиками — и чуть не взвизгнула, вдруг четко представив себе их, миленьких-глазастеньких, толстым серым ковром подходящих все ближе.
Усатый, не отвлекаясь, закончил: «…поэтому талантливым детям придется до завтрашнего вечера, когда выдвинемся уже к месту назначения, отдыхать, знакомиться друг с другом и радоваться жизни. Кто совсем заскучает, может развлечься общими и индивидуальными заданиями для развития. Папки с вашими фамилиями лежат на ваших кроватях, программы составлены для каждого отдельно на всю смену, в конце папки бланк, в котором можно ставить галочки напротив строчек с пройденными испытаниями».
Кто-то из задней шеренги задал немедленно растерзавший всех, наверное, вопрос:
— Это обязательно?
Усатый усмехнулся.
— Нет. Задание со звездочкой, для вашего развития. Не хотите — не развивайтесь, кто заставит. Вы сюда приехали, какие-то свои планы отменили или отложили, потратили свое время, силы и дальше собираетесь ехать. Так? Я уж молчу про деньги, которые государство на вас выделило. Хотите, чтобы все это зря было? Что ж. Никто не спросит. Вы люди взрослые, талантливые, сами решайте.
Ага, подумала Юля. Это и есть первое испытание. Дураки будут развлекаться, а заметят тех, кто ответственный и старательный. У меня все шансы. Если, конечно, вот с этими только соревноваться надо.
— А старшие группы будут? — вкрадчиво спросила Юля.
— Тебе сколько лет, тринадцать? — уточнил усатый, дождался кивка и сообщил: — Ну, вот ты и есть старшая. Лагерь правда пионерский, строго на девять — четырнадцать. Каждый из вас отобран после долгих наблюдений и обсуждений, так что больше никого не будет. Если про совсем старших… Да, забыл сразу сказать: по любым вопросам можно и нужно обращаться к наставникам. Например, ко мне — меня зовут Анатолий Александрович — и к воспитателям, старший воспитатель — Майя Петровна.
Невысокая женщина, которую Юля сперва приняла за девочку, встала рядом с усатым и улыбнулась.
Она и повела девочек на медосмотр, халтурнее даже, чем перед районными соревнованиями: медсестра просто замеряла пульс, спрашивала про самочувствие и отпускала. Мальчишек на такой же, судя по всему, осмотр сопровождали дядьки с усатым во главе. Но сперва все, мальчики и девочки вперемешку, но без взрослых, зачем-то пару минут торчали в большом пустом зале справа от лестницы. Усатый непонятно сказал: «Санкварцевание», — велел смотреть друг на друга и кричать, если вдруг кому-то станет дурно с дороги, а сам вышел, плотно прикрыв дверь. Все неловко смотрели — друг на друга, в крапчатый металлический пол, в сетку замысловатых трещин на высоком потолке — и хихикали, кто-то — белобрысый, наверное, — вообще громко ржал, а Юля, поджав губы, пережидала неловкую ситуацию, от которой аж мурашки по спине бегали.
«Ну и организация», — думала она.
Но в целом здание оказалось не противным и не мрачным — темноватым и стареньким, конечно, но отмытым, ухоженным и даже без обычных запахов готовки и уборки. Пахло тут почему-то химлабораторией и немного папиным гаражом. Палата зато оказалась светлой и даже слишком большой для одиннадцати девочек, сетчатые кровати довольно удобными и расставленными вдоль окон — так, что воевать за лучшее место не пришлось: все хороши. К тому же места уже распределили: на тумбочке возле каждой кровати лежала зеленая пластиковая папка-скоросшиватель с фамилией за прозрачным окошечком.