— Ты знаешь экономический термин «голландская болезнь»?
Акуцу покачал головой. Колин, кивнув, положил оба локтя на стол и скрестил пальцы.
— Во время нефтяного шока семьдесят третьего года Голландия, благодаря экспорту природного газа, получила довольно высокие доходы, зарплаты рабочих выросли. Это способствовало повышению благосостояния граждан и временному обогащению.
— Временному?
— Именно. Но вследствие увеличения торгового профицита произошло чрезмерное укрепление национальной валюты, что, в свою очередь, нанесло сильный удар по экспорту. В результате промышленные отрасли пришли в упадок, а безработица выросла. Это и есть «голландская болезнь». В начале восьмидесятых годов уровень безработицы поднялся до двенадцати процентов.
Акуцу написал «Голландская болезнь» и обвёл в кружок.
— Когда было совершено похищение, Голландия, несомненно, находилась в бедственном положении. Но это отнюдь не может служить оправданием.
Под рукавами футболки проступали мощные плечи Колина; было понятно, что он довольно тренирован. Наряду с бритой головой это придавало ему устрашающий вид, но в процессе разговора стало понятно, что он весьма образованный человек Колин продолжал говорить о похищениях, которыми ему приходилось заниматься; шутливо рассказывал, что в Южной Америке особенно трудно было выяснить, кто связан с преступниками, а кто нет.
Всё это было интересно, но недостаточно для написания материала. Акуцу решил попытаться обнаружить какую-нибудь связь с делом «Гин-Ман».
— Может быть, ещё по одной? — указав на опустевший стакан Колина, предложил он.
— Командировочных достаточно?
— Ну, на пиво хватит.
— А больше ничего и не нужно. Я, пожалуй, тоже возьму «Гиннесса» — давненько не пил его.
Когда перед обоими вновь стояли полные стаканы, Акуцу заговорил о деле «Гин-Ман». Колин, сказав, что он слышал об этом, добавил, смеясь: «В Англии, помнится, тоже находились идиоты, которые добавляли ртуть в рождественскую индейку».
— Посмотрите, пожалуйста, вот это. — Акуцу решительно протянул те самые репортёрские записи, переведённые на английский язык.
Прочитав, Колин что-то проворчал, настолько быстро, что различить слова было невозможно. Затем, повторив: «Я слышал об этом», вернул копию.
— Эйдзи, ты сегодня вечером свободен?
— Да, конечно.
— Возможно, я смогу помочь. Позвоню попозже.
Колин залпом осушил стакан и, попрощавшись, ушёл.
События приняли совершенно неожиданный оборот, поэтому Акуцу машинально вслух произнёс:
— Что это значит? — Заметив, что диктофон всё ещё работает, он торопливо выключил его.
Первое, что он почувствовал, когда проснулся, была боль.
Повращав затёкшими плечами, Акуцу потянул одеревеневшую спину. Часы, лежавшие рядом с подушкой, показывали 8.30 вечера. Почувствовав голод, он быстро оделся и вышел на улицу.
Акуцу было известно, что дни летом в Англии длинные, но, поскольку стоял уже конец августа, было темно. Дул осенний ветер. Двигаясь в западном направлении, минут через десять Акуцу вышел на улицу, проходившую рядом со станцией «Бэйсуотэр». Там располагалось много ресторанов и небольших магазинов, а тротуар был наводнён людьми с разным цветом кожи. Испанская, индийская, египетская кухня… В конце концов Акуцу остановил свой выбор на тайской кухне. До сих пор, посещая тайские рестораны за границей, он ни разу не пожалел об этом.
Заказав пиво «Сингха» и горячую лапшу, открыл тетрадь. Сегодняшний день принёс горькие мысли, и нужно было сделать необходимые записи.
После того как Акуцу расстался с Колином и вышел из паба, он направился в расположенный неподалёку китайский квартал. Первые этажи европейских зданий пестрели многочисленными вывесками с иероглифами; попав туда, Акуцу подумал, будто перенёсся из Англии в другую страну. Возвышавшиеся с западной стороны традиционные ворота напомнили Нанкинмати[15] в Кобэ.
Однако район, заполненный туристами, был не очень подходящим местом для сбора сведений. Ни с того ни сего, не имея даже фотографии, подходить и спрашивать про азиата, который бывал здесь тридцать лет назад… Полный бред. Вероятно, то пренебрежение, с которым Акуцу уже пришлось столкнуться в кафе, — естественный результат его пребывания в неприветливом Лондоне. Он не мог не думать о том, что Тории даже в таких условиях наверняка собрал бы материал. Находясь в далёкой чужой стране, Акуцу остро ощутил, как недостаёт ему журналистских способностей.
15