Во многом благодаря усилиям Вобста расширился в ту пору обмен с ботаническими учреждениями ряда стран. Университетский сад обогатился множеством растений. Особенное внимание энтузиаст-накопитель уделял страстно любимым им орхидеям и азалеям. В расширенные и перестроенные оранжереи непрерывно поступали коллекции растений с островов Индийского океана, южноамериканские растения. В их числе появились у нас «виктории-регии» — гигантские кувшинки, для которых коллеги Вобста оборудовали специальную «викторную» оранжерею.
В 1875 г. директором сада становится Иван Николаевич Горожанкин. Вобст был ему деятельным помощником. В течение 15 лет он упорно создает и реконструирует многие садовые постройки. При этом, как отмечают современники, Густав Федорович ярко проявлял себя как умелый организатор и рачительный хозяин. На меньшие деньги он умудрялся делать больше, чем его предшественники.
Это весьма располагало к нему деловых людей, особенно таких, которые сами занимались устройством оранжерей в своих домовладениях, например, член большого семейства Хлудовых. На средства брата и сестры Хлудовых Василия Алексеевича и Варвары Алексеевны (в замужестве Морозова) был выстроен каменный дом для лаборатории. В начале 70-х гг. Василий Алексеевич подарил саду коллекцию орхидей из Рангуна. Крупная коллекция орхидей была куплена Вобстом у Н. С. Львова. Вслед за этим сам Вобст в начале 80-х гг. привез из заграницы 400 оранжерейных и тепличных растений. Мир Университетского сада был для него подобен космосу, в котором он не мог не чувствовать себя богом!
В.А. Хлудов среди близких родственников на веранде своего загородного дома. 1900-е годы
В. А. Морозова (Хлудова) 1890-е гг.
Аллея в Хлудовском парке в Сочи. Почтовая открытка начала XX в.
Образ жизни его самого поражал современников, В любое время года Вобст львиную долю времени проводил в уходе за взращенными им представителями растительных царств всех широт и поясов. Ни метель, ни непогода, ни даже болезнь не могли удержать его дома. А жил он, естественно, тут же. Быстро отобедав в своем более чем скромном жилище, он вновь устремлялся к своим детищам — растениям и цветам. Едва дождавшись утра, Вобст первым появлялся в оранжереях, парниках и теплицах. Врет было для него главной ценностью, ибо от наличия его зависели здоровье и красота лелеемого им сада, этого удивительного московского пристанища мировой флоры.
Заслугой Вобста было то, что и в начале XX в. парк, или, как его иначе называли, дендрологический отдел сада, был в весьма хорошем состоянии. О его сокровищах подробно рассказывалось в путеводителе по Москве, выпущенном издательством Сабашниковых в 1917 г. Это были и дуб Кауфмана, и американский грецкий орех, и маньчжурский ясень, и даурская лиственница, посаженная, по преданию, еще Петром I. Дальнейшая судьба сада изобиловала драматическими моментами, но это уже другая тема.
Густав Федорович был главным образом практиком и лишь немногие результаты своих изысканий оформлял в виде ученых трудов. Самая заметная его работа посвящена воспитанию, размножению и содержанию азалий.
Как замечательный знаток растений и цветов Вобст был известен далеко за пределами старой столицы России. Р. И. Шредер назвал его именем одну подмосковную иву и породу тополя.
Будучи человеком чрезвычайно добрым, Вобст никому не отказывал в консультациях. Друзья и даже шапочно знакомые с ним люди очень ценили его порядочность и аккуратность.
Особенно нужны были его советы Хлудовым. Их прекрасная домашняя оранжерея, пристроенная к импозантному особняку в Хлудовском тупике (сейчас Хомутовский), а также сад, тянувшийся от этого дома до владений Куракиных на Новой Басманной улице, были для Вобста интересными точками приложения его талантов и знаний. Опекал он и оранжереи в особняках В. А. Морозовой на Воздвиженке и Большой Атексеевской улице. Кроме того, ему пришлось принимать участие в проекте Хлудовых по созданию сочинского парка Ривьера, который в знаменитом южном городе знатоки поныне называют Хлудовским парком. К Вобсту обращались, советуясь по поводу обустройства территории и другого южного детища Хлудовых — больницы в Кисловодске, на месте которой в наши дни работает городское лечебное заведение.
Умер Густав Вобст в Москве 2 октября 1895 г. На его похороны на иноверческом кладбище на Введенских горах пришли все известные ботаники Москвы.