Я чуть не вскрикнула, когда кто-то сзади обхватил мои ноги. Увидев маленькие ладошки на коленях, я улыбнулась и развернулась, подхватывая белобрысого шестилетнего мальчонку:
— Привет, мой львеночек!
Лео. Сынишка Кейт. Я его обожала. Никогда не видела более милого ребенка. Он обхватил меня за шею и крепко прижался:
— Мелисса! Я скучал!
Я чмокнула его в щеку и тут же отерла помаду:
— И я очень скучала, мой дорогой!
Если у меня когда-нибудь будет ребенок, я бы хотела, чтобы он был похож на Лео. Кейт очень повезло. И пусть она воспитывает его одна — это лишь досадная мелочь. Мужчины приходят и уходят. Ее бывший муж — полный кретин.
Лео на какое-то время развеял мои тревоги. Да и лицо Кейт не предвещало великой беды. Она улыбнулась, в свою очередь чмокнула меня в щеку, обдавая духами:
— Прости, дорогая. Занятия в школе закончились раньше — и мне пришлось забрать Лео. Ты же не против?
Он поднял голову и пробормотал с совершенно серьезным лицом:
— Мама, я уже большой и не буду мешать вам с Мелиссой. У вас секреты.
Я не удержалась и поцеловала его в соломенную макушку:
— Ты наше сокровище. Как ты можешь помешать?
Кейт забавно сощурилась и заправила за ухо каштановую прядь:
— Мелли, ты его избалуешь.
Я лишь улыбнулась. Кейт взяла меня под руку и потащила в витражные двери роскошного отеля. Я никогда не была здесь. Кроме ресторана, в котором встретилась неделю назад с Фирелом, я нигде не была — только в учебных инсталляциях. Впрочем, какая разница — столы и чашки везде одинаковые.
Два невозмутимых портье в белых кафтанах и бурнусах склонили увенчанные тюрбанами головы и вручную распахнули перед нами двери, будто приглашали в старую чужеземную сказку. В наш век автоматизации это считалось безусловным шиком. Почти невозможной нарочитой роскошью. Люди — не машины, не автоматика.
Отель «Факхир» принадлежал племяннику султана Тахила Аскару аль-Зараху. Как и еще несколько роскошных отелей по всему Каварину. Маленькая патриархальная полудикая страна диктовала свои правила всему Альянсу. Все благодаря месторождениям сирадолита — основного энергетического ресурса. По нашу сторону от Серой земли недра были бесплодны. Тахил диктовал свои цены, и год от года они только росли, принося в казну султаната миллиарды условных крон. Весь мир играл по их правилам.
Едва мы вошли в невообразимый холл, изукрашенный изразцами и искусной мозаикой, к нам подскочил администратор, одетый не менее причудливо, чем портье, и коснулся в знак приветствия своего лба, губ и груди. Я знала, что значит этот жест: «я думаю о тебе, я говорю о тебе, я уважаю тебя». Мы изучали это на занятиях по культуре Тахила. Доисторическая дикость, которую сложно представить в современном обществе. Впрочем, и сам отель, и смуглого администратора с чернеными подведенными глазами будто вытащили из дикого варварского прошлого. Я обернулась на Кейт и поняла, что она просто в восторге. О да, она до одури обожала эти тюрбаны, бурнусы и смуглых черноглазых красавцев, которые казались воплощением какой-то природной страсти. Потому и потащила сюда. В жизни Кейт не хватало страсти. Просто не было места. Она с утра до ночи работала секретарем по личностным связям в социальном департаменте, а потом шла домой и занималась сыном. Для ее собственных личностных связей попросту не было времени.
Администратор поклонился сначала Лео — низко, почтительно, потом нам с Кейт, но уже без особого рвения, гораздо выше, будто формально:
— Добро пожаловать в отель «Факхир». Меня зовут Джафар. Что желаете?
Он будто все время обращался к Лео, таращившему на него огромные голубые глаза. Какой восхитительный варварский шовинизм! Формально, мы пришли с мужчиной, значит — он главный. И сущие пустяки, что нашему мужчине всего шесть лет. Таковы нравы Тахила.
Но Кейт это вовсе не смутило:
— У нас заказан столик в ресторане на четыре часа. На имя мисс Мотингейл. Это я, — она ослепительно улыбнулась, просто тая под черным взглядом Джафара. Да она преображалась на глазах!
Он изящным жестом подтянул рукав кафтана и развернул световую панель наручного коммуникатора, проверяя озвученную Кейт информацию. Кивнул и белозубо улыбнулся:
— Прошу за мной, мисс Мотингейл.
Мы пошли по полированному мрамору, в котором отражались огни люстр. Я видела краем глаза, как Кейт смотрит в спину Джафара. Я никогда не видела ее такой. О да, Кейт из тех уставших женщин, которым катастрофически не хватает сильного плеча. Эти варвары воплощали настоящую мужскую силу. Возмутительную, несправедливую, непреложную, первобытную, но порой такую желанную. Я знала, чего хочет Кейт — чувствовать чужую силу, которая укроет, оградит от всего. И она с радостью поменяла бы это на мнимую свободу. Свобода там, где тебе хорошо. Только она никогда не признается.