Я нервно мяла салфетку. Она права. Во всем права. Я всего лишь шлюха в дорогой обертке. Но если бы он только знал, насколько это важно для меня. Если бы знал… И я ничего не могу рассказать. Даже Кейт не знает всего. Я должна сделать все возможное, чтобы Фирел оставил меня при себе. Не хочу попасть к куску жира или отвратительному похотливому старику — еще раз едва ли так повезет. А больше всего боюсь остаться ни с чем. С Фирелом до меня сложнее добраться. Я вытянула карту, о которой можно было лишь мечтать. Только бы не оказаться дурой. Лишь бы Фирел объявился. Лишь бы еще оставался шанс.
Кейт вновь взяла меня за руку и заглянула в глаза:
— Мелли, не переживай ты так. Все будет хорошо. Он еще и расставаться с тобой не захочет. Ну! Ты такая красотка — обзавидуешься. Вот я — завидую, — она многозначительно кивнула. — Я сразу заметила, как смотрел на тебя этот красавчик Джафар.
Я выдавила улыбку. Кейт я верила. И ее рассуждениям, и ее похвале. Она из тех, кому можно доверять. Единственная сейчас. Но она не мужчина. Она не Фирел.
Я улыбнулась:
— Может, пойдем отсюда? Просто погуляем на воздухе. Лео поел.
Кейт идея явно не понравилась, но она кивнула из желания подбодрить меня:
— Пойдем, если хочешь. — Она повернулась и бесцеремонно выкрикнула в сторону фонтана: — Лео! Мы уходим!
Лео, конечно, не отреагировал. Кейт поднялась и поджала губы:
— Ну, я сейчас ему устрою.
Я остановила:
— Подожди, не злись. И не ругай. Я сама за ним схожу.
Я поднялась, поправила горжетку и пошла к фонтану. Лео сидел на белом мраморном бортике и увлеченно кормил золотых рыбок отвратительными красными червячками, которые шевелились на чужой ладони. Брал пальцами и с восторгом швырял в чистейшую воду, наблюдая, как ленивые оранжевые рыбы вдруг становятся юркими и подвижными в борьбе за лакомство. Рядом склонился тахилец в безупречном черном костюме. Тахилец — здесь не перепутать. По цвету кожи и темным лункам ногтей, по черненым глазам, короткой ухоженной бороде. Без традиционной одежды он выглядел, скорее, странно.
Я подошла к Лео и тронула светлую макушку:
— Пойдем, львенок, нам пора.
— Сейчас. Еще немножко покормлю, они не доели, — малыш не хотел уходить. Было бы мне шесть — я бы, наверное, тоже не хотела.
Тахилец пересыпал червей в детскую пятерню и поднялся, буквально прожигая меня глазами:
— У вас замечательный сын. Хотел бы я иметь такого, — он небрежно вытирал пальцы белоснежным платком. Говорил тихо, с едва различимым мягким акцентом.
Я на мгновение замялась:
— Это сын моей подруги. Пойдем, Лео, мама ждет.
— Простите, мисс… — он дал понять, что хочет знать мое имя.
— Абьяри.
— Простите, мисс Абьяри, но вы очаровали меня, — он белозубо улыбнулся, но тут же помрачнел, сверкнули крошечные гвоздики-бриллианты в ушах. — Теперь я не позволю вам уйти без комплимента от заведения. И от меня лично. У нас принято одаривать красивых женщин. Это традиция моего народа, мисс…
Я поежилась, почти физически ощущая, как он раздевает меня глазами. Каждое тихое слово, слетавшее с четко очерченных губ, будто касалось кожи, обжигало. Он не сделал ничего, но все происходящее было вопиюще неприличным, полным тайного смысла и буквально повисшего в воздухе желания. Я умела безошибочно это улавливать. Хотелось бежать. Я запахнула горжетку на груди, взяла Лео за руку — так стало немного спокойнее:
— Благодарю, но это лишнее. Мы уже уходим.
Тахилец тут же изменился в лице, прищурил черные, как обсидиан, глаза:
— Мое заведение, мисс Абьяри — и мои правила. Только мои. Я не могу отпустить красивую женщину, не выразив своего восхищения. — Он коснулся правой рукой лба, губ, груди: — Позвольте представиться: Аскар аль-Зарах.
Я едва не отшатнулась. Только этого не хватало... Один из богатейших людей мира, полномочный представитель Тахила, племянник султана Хариса кормит рыб червями в ресторане собственного отеля. Теперь я не могла промолчать: