— Мелисса Абьяри.
Я протянула руку, и аль-Зарах, следуя светскому этикету Альянса, прижал ее к губам, задержавшись неприлично долго. Коснулся кожи языком и, не отрываясь, посмотрел на меня. Отдернуть руку — значит оскорбить. И неизвестно, чем это может закончиться. И он это прекрасно понимал. Иностранки для них всего лишь шлюхи. Неверные — значит, доступные. Потому что для них нет запретов, кроме запретов своего бога. Я с трудом высвободила руку, думая только об одном: лишь бы об этом не узнал Фирел или какая-нибудь скотина из департамента.
Аль-Зарах проводил нас с Лео до столика, а я наблюдала, как вытягивается лицо Кейт. Она побледнела, потом покраснела, когда аль-Зарах целовал ее руку. Даже показалось, что он переключится на нее, но, увы — у варваров в крови страсть к блондинкам. Он буквально впился в меня. Что-то набрал на коммуникаторе, и через пару минут к нам подошел слуга с подносом, с которого Зарах взял две резные коробочки. Одну он с легким кивком протянул Кейт, другую — мне:
— Прошу принять в знак моего искреннего восхищения. Красоту надо преумножать.
Кейт открыла коробку и замерла. Мне пришлось сделать то же самое: на белой атласной подушечке сверкала сапфирами пара увесистых золотых серег. В тон моему платью. Я понимала, что для него этот жест — все равно, что угостить чашкой кофе. Но дело даже не в цене. Я не имела права принимать подарки от мужчин. Ни от кого, кроме Фирела. Аль-Зарах поставил меня в чудовищное положение.
Я закрыла коробочку и отодвинула:
— Простите, господин аль-Зарах, серьги прекрасны, но я не могу принимать подарки от мужчин.
Он помрачнел, сжал челюсть:
— Почему? У вас есть муж?
Хотелось сказать: «Да», но я не имела права и на это. Даже в шутку. Я не жена. Если о такой лжи станет известно в департаменте — это чревато взысканием. Я решила быть максимально деловой и отстраненной. Никакого кокетства, никаких двусмысленностей:
— Запрещают должностные инструкции. Мне очень жаль огорчать вас, но у меня строгие предписания.
Он прищурился, заглядывая мне в лицо:
— Такая роскошная женщина не должна работать, — прозвучало не громко, но на удивление холодно.
Мой отказ разозлил его. Если включить фантазию, я бы сравнила этот тон с полированным куском стали. Внутри пробежала дрожь, опускаясь куда-то в желудок. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку и подчеркнуть уважение к его сану, я сказала на тахве:
— У нас другие традиции. Но это не значит, что они плохи.
Аль-Зарах молчал, потом все же улыбнулся:
— Это уже полдела, — так же, на тахве. — Это все облегчит.
Мне не понравился этот ответ, хоть я и не уловила его смысла. Что «облегчит»? Лишь Кейт, не понимая ни слова на чужом языке, растерянно хлопала глазами. Хотелось провалиться, исчезнуть.
Меня спас сигнал коммуникатора — Фирел велел ехать в ресторан, в котором мы встретились в прошлый раз. Я наспех извинилась перед аль-Зарахом и Кейт и опрометью выскочила из отеля, оставив подарок на столе.
6
Я вновь шла по посадочной платформе от парковки до дверей ресторана. Совсем как тогда, неделю назад. Но теперь к страху примешивалось острое чувство вины. Я вспоминала взгляд аль-Зараха — и он до сих пор прожигал меня. Так смотрят на женщину, которую до одури хотят. Прямо здесь и сейчас. Если бы так смотрел Фирел... Я представляла его холодные серые глаза и понимала, что это невозможно. В сравнении с аль-Зарахом он теперь казался куском льда. Чертовым куском льда, который нужно растопить. Но, может мне не дадут даже шанса. Кажется, у меня лишь одна попытка.
Я пересекла знакомый, совершенно пустой зал ресторана под стук собственных каблуков. Сердце отчаянно выбивало невпопад свой ритм. Фирел сидел за тем же столиком, с таким же бокалом, на дне которого золотилось виски с кубиком льда. Снова в сером. Похоже, он до тошноты консервативен. Увидев меня, он учтиво поднялся, дождался, когда официант придержит мой стул, и опустился сам. Ощущение дежавю.
— Добрый вечер, Мелисса.
— Добрый вечер, Пол.
Я старалась быть очаровательной, невозмутимой, уверенной, но внутри все тряслось, будто Фирел мог заметить ожоги от опаляющих взглядов другого мужчины. Я чувствовала себя так, будто изменила ему. Только сейчас я подумала о том, как вовремя пришелся его вызов. Если он уже все знает об этом постыдном инциденте, мне не оправдаться. Я не имела права позволять так смотреть на себя, так прикасаться. Зачем Кейт вообще понесло в отель «Факхир»!
Фирел кивнул официанту, чтобы тот налил мне шампанского.