— Что от меня нужно?
— К вам в дом теперь каждую неделю начнут наведываться социальные работники. Мы насколько можно их будем сдерживать, но… Во-первых, тебе сейчас нужна официальная работа — тут проблем не будет, чем бы ты хотела заниматься?
Чем бы я хотела… С 14 лет я работала с мамой летом, в основном как «подай-принеси»: я делала ксерокопии, регистрировала рукописи, носила кипы документов из отдела в отдел и выполняла все ее поручения. В общем была для нее личным помощником.
Хотела бы я стать частью «Айскры» — тут было сомнение. Меня больше привлекало искусство: для начала было бы неплохо устроиться хотя бы экскурсоводом в любой, мне было абсолютно все равно в какой, художественный музей, а уже потом попробовать себя в качестве полноценного искусствоведа, и может быть, такая возможность после окончания моего факультета тоже была, стать даже арт-консультантом или арт-директором.
— В «Айскра Корпорейшен» мы можем предложить тебе многое. А если ты захочешь работать в «Айскра Паблишинг» — это вообще супер. Там как раз освободилось место помощника главного редактора. Начнешь с этой должности, а потом…
— Хорошо, я согласна… Тем более колледж я смогу закончить заочно… Но ведь главного редактора пока не назначили?
— Вот в этом и вся соль. Сейчас мы ведем переговоры с несколькими кандидатами. Мне было бы очень спокойно, если бы это был наш Майкл, но… — Вал, запнулась, — это как в природе, Лиз, когда умирает волк-вожак, шакалы пытаются оттеснить стаю с ее территории. Так и в бизнесе: после смерти твоего отца наши конкуренты уже пробовали поднять голову, но тут была твоя мама и мы вместе предотвратили кризис. Сейчас слишком многие хотят разделить холдинг и продать его по частям, хотят перекупить у нас выгодные контракты, переманить наших авторов. Недавно взломали главный сервер и скопировали всю нашу базу контактов. А течении суток нашим партнёрам стали поступать интересные предложения. Большая часть из них, все-таки порядочные люди, но деньги… Деньги, Лиззи, делают страшные вещи. Итак, как только назначат главного редактора и его кандидатура будет утверждена наблюдательным советом, тебе придется на него работать. И сразу тебя предупреждаю, — Вал посмотрела строго, — поблажек не будет! А наоборот, поскольку ты — наследница корпораций и компаний к тебе будет повышенный интерес и спрос с тебя будет другой. Я не хочу запугать тебя, Лиззи, просто предупредить.
— Хорошо, Вал, ты же знаешь, я готова, и как говорила моя мама, нет ничего сложного для человека с интеллектом.
Мне еще нужно было переварить ее слова. Стая, шакалы, деньги…
— Это хорошо, что ты готова. Но еще… Я знаю, что ты очень вдумчивый и взвешенный человек, поэтому это будет звучать глупо сейчас, но должна сказать. Службы опеки очень пристально следят за тем в какой атмосфере ростут дети. Поэтому никаких пьянок, гулянок, скандалов и разоблачений. Твоя репутация, Лиззи, должна быть кристально чистой.
Мне даже стало немного обидно… Я не давала раньше поводов во мне сомневаться, никогда меня не тянуло на отвязанные вечеринки, я пробовала алкоголь, но он мне не нравился, а про сигареты и наркотики я вообще молчу… Я занималась танцами и училась, и на все запретные «прелести» мне попросту не хватало времени. «Замашки принцессы» — так он сказал? Я не была святой, но и разрушать свою жизнь, а тем более жизнь моих брата и сестры не хотела.
Сейчас у меня есть только один секрет, и то не думаю, что это как-то повлияет на мою репутацию… Не должно. Мой блондинистый кареглазый взъерошенный секрет…
— Лиззи, ты тут…
— Да-да, я тебя слышу, конечно… Я пока не понимаю, на что подписываюсь, но есть ли у меня выбор?! Его и не должно быть! Эти дети — моя семья, я не допущу, чтоб их кто-то забрал и сделаю все возможное, чтобы они были в порядке. Тем более, так бы точно хотели родители.
— Лиззи, да ты не геройствуй, — Вал обняла меня за плечи, — мир жесток. И когда я вижу, что на твои, хрупкие между прочим, плечи ложится такая ответственность, мне становится не по себе. Дети не должны…
— Вал, а вот теперь ты меня обижаешь, я — не ребенок, перестала быть ребенком в тот день, когда ушла мама. Нет, я не заменю детям ее, но мы вместе научимся жить так, что нам не будет стыдно за наши поступки и наш выбор. Это вот без излишнего пафоса… Так, как я сейчас чувствую!
И тут Вал, всегда сдержанная, всхлипнула…
Если честно мое детство закончилось, когда умер папа, у меня уже не было иллюзий по поводу сказок и Санта Клауса. Я хорошо понимала реальность: видела, как старается для нас мама, как пытается больше времени с нами проводить, виновато пряча глаза, если ей приходиться менять планы из-за работы. Я понимала, что любое дело требует усилий и чудес не бывает. Сколько мы вкладываем, столько в конечном результате получаем.
Уж точно сейчас я не была ребенком, а была девушкой (а если считать события минувшей ночи) пусть формально, уже и женщиной, у которой все было в еще впереди. Остался один шаг…
13. Дракон
Мэтью
Ну, ты брат даешь. Сколько себе сам отговаривал. Слабак! Не выдержал… Поцеловать птичку захотелось. На радостях, что книгу сдал… От обиды, что сбежала и стесняется явно своего поступка… Просто увидел ее, руки коснулся и как под гипнозом… Прям странно для пропитого бабника. Ну записка с телефоном… Как в третьем классе, ей-Богу. Еще дома рванул какую-то бумажку и записал, для чего сам не понял, думал, вот увижу ее и отдам… Еще бы нацарапал что-то типа — «Будь моей!» или еще, умора, «Я тебя люблю» и сердечко б нарисовал. Мэтт, ты несёшься в пропасть под названием «Элизабет Айскра» и сия пучина поглотит тебя в один момент.
Принцесса блин… А я тогда кто? Свинопас? Ну на принца точно не потяну, на его коня разве что. А еще лучше на дракона огнедышащего… Что дев невинных и юных уносит в свое логово и… Нет, не ест их… Зачем же пропадать такому добру зря…
Кстати о девах юных, надеюсь Эсмеральда, моя домработница, не умерла от вида пятен крови на моих простынях. Еще подумает, что я по ночам совершаю жертвоприношения и режу коз прямо на ложе… Да и не такое видела.
Ох, и птичка… Такая смелая. А может зря ты пролила свою девственную кровь подо мной. Да, Мэтт, чего ты паришься. Получил удовольствие — доставил удовольствие. Конвейер.
Да у тебя сегодня праздник двойной — книгу принял великий и ужасный, и ты в очередной раз опустился ниже плинтуса! Мне просто интересно, что бы сказала Маша на твои похотливые рассуждения и твой поступок… Кто-то из вас двоих должен был быть взрослым и рассудительным. К черту, тебя, Маша, и дочку твою, к черту…. Это ты, ты одна виновата, что я не стал лучше… А теперь она. Твоя Лиза превращает меня в размазню. У вас в роду явно были ведьмы, видно не успели их сжечь в средние века, вот и расплодились. Сейчас же ясно представляю, как мою сероглазую птичку ведут в одной сорочке на площадь… Сорочка сползает на белое покатое плечо, волосы распущены, в глазах слезы… Это тебе, птичка, за всех мужиков, которых ты свела и сведешь с ума…
Прости меня, Машенька, прости не сдержался… Не буду ее сжигать, даже в своих мыслях, тут меня, наверное, надо сжечь… Это я сделаю сам. А она, Маша, она у тебя необыкновенная… Маша, почему ты не учила ее держаться от таких, как я подальше, распознавать опасность на расстоянии.
Мэтт, остановись! Маши нет… Она тебе не ответит… ты сходишь с ума!
Надо прочистить мозги. «У Педди» заждался! И не пялься на телефон, Мэтт, она не позвонит. Где такое видано: принцесса и дракон?
Пойду и выпью, если я уже решил, выпью обязательно и надо еще кого-то трахнуть (не поэтично вышло, упс!), прости, Маша!
Просто понять я влип или нет… А если соблазню кого-то, Маша, я исправляюсь, и пойму, что влип, как быть потом??? Нет, Мэтт, ты однозначно больной. Начни с выпить!
И я покурсировал в любимый бар. Благо есть время и вдохновение изрядно набраться. Может и избавлюсь от птички в голове.