Рабочую часть приспособления — жало 1 лучше взять от готовой отвертки подходящего размера, приварив к нему винт 2. При сваривании нельзя допустить отжига закаленной части жала, поэтому лучше обернуть его мокрой тряпкой.
Рис. 21:
1 — жало; 2 — винт; 3 — гайка; 4 — труба; 5 — упор; 6 — резиновая накладка
Винт 2 вытачивают из шестигранника под ключ 19 или 22 мм. Резьба его должна иметь тот же шаг, что и винт, крепящий петлю двери, — это важное и обязательное условие, а диаметр резьбы можно выбрать любой в пределах 16–20 мм.
Гайку 3 подбирают или вытачивают из шестигранника и приваривают к трубе 4 (можно использовать отрезок обычной, полудюймовой водопроводной трубы). Длину трубы и винта определяют для конкретного автомобиля по месту. Упор 5 можно выточить или сделать сварным из прутка и пластины. На фланец упора наклеивают резиновую накладку 6 толщиной 4–5 мм. При сборке резьбу хорошо смазывают.
Приспособление устанавливают в дверной проем горизонтально так, чтобы жало вошло в прорезь винта на дверной петле, после чего, удерживая неподвижно винт 2, вращают гайку 3 с трубой до плотного прижатия упора 5 к противоположной стойке дверного проема. Затем одним ключом держат гайку, а вторым вращают за шестигранник жало отвертки, вывинчивая упрямый винт.
Много лет назад я гостил в Ереване у своего армянского приятеля. Однажды ночью мы возвращались к нему домой. Его новенький «форд» весело бежал по дороге.
— Вот гад, что делает! — внезапно завопил мой приятель.
В следующее мгновение раздался металлический грохот, и я вылетел через лобовое стекло на дорогу. Когда пришел в себя, то увидел хлопотавшего надо мной приятеля. Нам очень повезло. Отделались небольшими ушибами и царапинами. Зато «форд» был изувечен до неузнаваемости. Оказалось, что встречная машина ослепила моего приятеля дальним светом, и он, потеряв управление, выскочил на обочину. Именно в этом месте стоял припаркованный каток для укладки асфальта, который и преградил нам путь. Немного оправившись, мы осмотрели машину — капот был завернут на крышу, правая передняя дверь валялась на земле. Об остальном даже говорить не хочется.
К великому удивлению, машина завелась. С большим трудом нам удалось высвободить передние колеса, обмотанные крыльями, и отломить капот. Оставив изуродованные капот и дверь на обочине, мы уехали в Ереван.
На другой день поехали на станцию обслуживания автомобилей, где жестянщиком работал Дато Хуцатишвили. Он осмотрел машину и сказал, чтобы мы приехали получать ее через три дня.
Через три дня в назначенное время я, открыв от удивления рот, смотрел на новенький сверкающий «форд», как будто только что сошедший с конвейера. Рядом, вытирая руки ветошью, стоял улыбающийся Дато.
— Слушай, Дато, это непостижимо. Я автомобилист с большим стажем, но такого не видел никогда. Мне понятно, что можно выправить почти что любую деталь. Но как тебе удалось заново изготовить такую роскошную дверь? Ведь внутри ее были и замки, и пружины, и стеклоподъемник, и, наконец, стекло! Как же ты ухитрился все это сделать вручную?
— Дверь я вам, ребята, сделал очень плохую. У «форда» дерьмовые двери, и мне пришлось правую дверь подгонять под левую, чтобы они были одинаковыми. Вот если бы вы разбили обе двери, то тогда я сделал бы вам такие, что сам Форд позавидовал бы!
Я подружился с этим классным, жизнерадостным мужиком. Наблюдать за его работой было высшим наслаждением. После его ремонта ни одна экспертиза не могла бы определить, что автомобиль-побывал в аварии. Таких мастеров я не видел никогда: ни до знакомства с ним, ни после. Впоследствии Дато несколько раз приезжал ко мне в Москву, а я к нему в Ереван. В 1989 году он уехал в Штаты и поселился в Бронксе (район Нью-Йорка).
Приехав в Бронкс, я нашел станцию обслуживания автомобилей, где рассчитывал увидеть преуспевающего, окруженного всеобщим уважением мастера — золотые руки, осаждаемого клиентами, почитаемого талантливыми учениками. Навстречу мне шел человек, в котором я не сразу узнал жизнерадостного весельчака Дато. Сгорбленный, со сморщенным лицом, с потухшим взглядом, он тащил огромную картонную коробку с мусором. Подойдя ко мне, Дато поставил коробку на землю, обнял меня, и глаза его наполнились слезами. Из его рассказа я узнал, что, продав свой дом в Ереване и приехав в Нью-Йорк с женой и двухлетним сыном, он в течение двух лет не мог получить вид на жительство. Перебиваясь все это время случайными мизерными заработками, свои сбережения Дато потратил на адвокатов и жилье.