Последние сомнения в словах Мельского развеялись сразу, как только Ларри спустился на несколько ступеней вниз. Ударивший в нос тяжелый запах невозможно было ни с чем спутать. Шаги боксера стали менее уверенными, теперь он ступал осторожно, словно все вокруг было усеяно стеклами.
Луч фонаря осветил большой двигатель и кучу хлама, разбросанного как попало. Переместив желтоватый овал немного вправо, Ларри увидел то, к чему мысленно готовился, правда выглядело это намного ужаснее, чем он себе представлял.
В углу, наваленные один на другой, лежали шесть трупов. Шестеро мужчин с искаженными болью и ужасом лицами, застыли в самых причудливых позах. И лиц этих уже коснулась разрушительная сила.
Зажав нос платком, Кристиан осмотрел остальное и заметил две аккумуляторные батареи, внешне не поврежденные и наверняка действующие.
— Пол, — позвал он замершего в дверях доктора. — Давно они мертвы? — луч фонаря вторично уперся в груду тел.
Хоуз подошел ближе и склонился над одним из трупов.
— Я думаю два–три дня… При такой жаре все внешние признаки соответствуют этому сроку.
Ларри не мог больше находиться в машинном отделении, но доктор продолжал осматривать мертвых, и ему оставалось одно — терпеть.
— Мистер Кристиан, а ведь они убиты! Взгляните‑ка! Причем, убиты довольно странным оружием.
Желания приближаться к трупам у Ларри не было, и он остался на месте.
— Конечно же они убиты, док. Не могли ведь шесть человек взять и умереть своей смертью!
— Повреждения на теле очень похожи на ожоги вызванные током высокого напряжения. Любопытно! Жаль, не взял очки, — бормотал Хоуз, увлекшись своим занятием.
— Послушай, док, — не выдержал Ларри, — нам от этого не легче. Пойдем отсюда, не могу уже этим дышать!
Уходя от трупов, доктор имел такой вид, словно у него отобрали пару сотен долларов.
На палубу боксер вышел с явным облегчением, посмотрел на Мельского понимающим взглядом.
— Ты был прав, приятель. Там их шесть человек. Все мертвы.
Дженнис Копленд сдвинула свои тонкие брови.
— Там, внизу шесть человек? Но какое отношение они могут иметь к нам?
— Возможно, самое прямое, — вмешалась в разговор Снегирева, — ведь мы не помним ничего… Может их убил кто‑то из нас, — Верка смотрела на всех поочередно, ожидая поддержки, но ни у кого ее слова энтузиазма не вызвали. Напротив — некоторые глядели неприязненно.
— А я, например, сомневаюсь, что все здесь потеряли свою память, — заговорил Штопор. — Кто‑то здесь играет в кошки–мышки!
— Вы подозреваете кого‑то конкретно? — поинтересовался доктор, пронзив Мельского испытывающим взглядом.
— Никого из вас я на мушке не держу, потому что никого не знаю.
— Мы о вас тоже ничего не знаем… Не будем препираться, а лучше обсудим, как нам быть дальше.
Примерно две минуты сохранялось молчание. Голосок Джулии вывел всех из оцепенения. Девочка подошла к Ларри и тронула его за рукав.
— Мистер, можно я посмотрю на тех людей там, внизу? Я быстро, дайте мне фонарик.
Несколько секунд Кристиан не знал, что ответить, затем изменившимся голосом спросил:
— Ты хочешь убедиться, что там нет твоей мамы?
Джулия кивнула.
— Нет, малышка… Твоей мамы там нет. Там совсем нет женщин, понимаешь? Тебе не нужно туда идти.
Девочка послушно отошла в сторону и замерла, опустив глаза. Все продолжали молчать, с жалостью посматривая в сторону белокурой малышки. Ларри вздохнул:
— Ничего не понимаю…
— У меня есть предложение! — заявил доктор, и пять пар глаз устремились на него. Безучастной ко всему осталась лишь Джулия. — Я предлагаю всем напрячь свою память и постараться вспомнить свои действия последних дней: встречи, поездки… После этого каждый расскажет другим, что он вспомнил, и мы попробуем как‑то связать все услышанное. Кто знает, может зацепим ниточку… Шанс невелик, но стоит попытаться!
— А это не может быть массовым гипнозом? — спросил Поленков.
— Может быть и это… — задумчиво проговорил доктор, — но пока давайте вспоминать. Уверен, никто из нас еще не пытался сосредоточиться.
Ларри не стал ломать голову: все то, что помнил, он уже вспомнил, лежа на палубе. Снова перед глазами появлялось лицо Аниты: ее улыбка, обнаженное тело, а затем лицо, искаженное страхом, широко раскрытые глаза, лишавшие ее привлекательности. На этом все заканчивалось, и Ларри ничего не мог вспомнить.