«Здорово! Здорово! Ну че там погода?.. Опять по телевизору пророчили сухо и ясно, а смотри че… И картошка гниет… И рыба… не клюет. Да еще сетями… выгребают… им че, есть нечего, козлам?., знает, может, и нечего. Раньше все-таки лучше было…. Какой… что щас магазины полны… Полны… а денег нет. И ворье кругом… только оно и живет. Работать… разучились… а бабло им подавай… Свободы… все хотели… вот вам и свобода… Доведут эти уроды… страну. Грабители… латифундисты хреновы. Ну че, готов? Поехали…»
Уезжают, как правило, на Сереге, который знает сокровенные места, а перед моим внутренним взором вырастают груды мусора, специально оставленного по берегам реки и обочинам дороги помещиками и капиталистами.
11 сентября
Хозяин не забрал комп, сказал, что этот, старый, оставит на даче, а в Москве купит новый, давно собирался. Ни я, ни Шура не возражали.
Мне с Шурой комфортно, а с тех пор как ее пол года назад сократили в журнале, степень моего комфорта только возросла. Я стал получать больше внимания, чаще смотреть передачи про животных, есть вкусную неполезную пищу и напитываться информацией через разговоры хозяйки с окружающей средой. Хозяйка же, наоборот, от сокращения очень расстроилась. Считала случившееся несправедливостью, чувствовала в себе силы еще работать, приносить пользу журналу и через это стране.
Суету в стране Шура, в отличие от Жоры, воспринимает с мягкой иронией и всегда беззлобно. Взять хотя бы историю со Сбербанком. У хозяйки было две сберовских карточки, одной она активно пользовалась, а другую оставила для социальных пенсионных начислений, которые намеревалась подсобрать, по советской привычке, на черный день. Однако почему-то деньги на оплату услуг жилищно-коммунального хозяйства автоматически снимались с обеих карточек. Хозяйка чухнулась раньше черного дня, решив подарить себе на именины скороварку, но полученная в банковском офисе сумма со второй карточки не позволила свести дебет с кредитом. «Как же так получилось?» — вежливо поинтересовалась Александра Владимировна у офисной барышни. «Надо было самим отслеживать, а теперь разбирайтесь с ЖКХ», — отфутболила барышня далекий от вежливости ответ. Получив пас, Александра Владимировна пошла в наступление и написала на банк жалобу, которую в свою очередь отпасовала вышестоящему сотруднику офиса. Дома она отчиталась мужу о матче, спокойно заключив, что на выигрыш, то есть выплату сгинувших по воле Сбера в дебрях ЖКХ денег, не рассчитывает, но порядок, как говорится, быть должон. Через две недели хозяйка, от души веселясь, рассказала хозяину о телефонном общении с откликнувшимся на жалобу банком.
— Представляешь, Жор, они повторили то, что я уже слышала в офисе, но шутка не в этом. Следом пришла эсэмэска, где меня попросили оценить по десятибалльной шкале степень и качество реагирования на мой запрос.
— И что тебя так рассмешило? Особый цинизм?
— Нет, бюрократический тупизм. Ужинать будешь?
Кстати, по поводу пользы. Заметил, что это абстрактное для меня понятие хозяева ощущают как личное достижение, не признанное остальными. Муж, утешая жену, лишенную возможности приносить всеобъемлющую пользу, вразумительно предложил ей наполнить жизнь конкретным содержанием: почаще ездить на дачу, пусть даже на метро и автобусе, и подольше там оставаться.
Утром хозяйка затеяла уборку, поскольку завтра ждала в гости взявшую отгул Лину, бывшую коллегу по работе, литературного редактора, кандидата филологических наук, еврейку. Три последние составляющие подружкиной биографии расшатывают столбы Шуриного мироздания, делая ее невыносимо разговорчивой и отравляющей мое гармоничное существование.
— Барсик, сколько раз просила тебя аккуратней испражняться в лоток, а ты гадишь с краю, весь бортик в говне. Жирный стал, не помещаешься нигде.
«Я жирный? А кто кормит кастрированного кота сметаной, сосисками и колбасой? Ты, образованная курица, прочитавшая несметное количество книг, кроме нужных. Хозяин вот мне рыбу не дает, знает, что нельзя. И тебе, перед тем как заводить животное, надо было всесторонне изучить вопрос. А мне что, мне жрать охота, как я могу отказаться? Девушкам на диете и тем не устоять перед сочным беконом или сливочным суфле».
— Надо лоток вымыть, в доме хорошенько прибрать. Скоро Линка приедет, сама-то грязнуля, а нос обязательно своротит. Как надоело за Жорой срач убирать, и в Москве все разбросает, и здесь, всю жизнь за ним хожу. Сейчас наверняка с любовницей, тварь неблагодарная. Думает, я не догадываюсь, думает, не понимаю, какой-такой Юрик с работы ему звонит. Был ты вместе со своим дружком котом блудливым, им и помрешь. А кто тебе в старости жопу будет вытирать, кормить, одевать? Интересно, о чем с этим Юриком можно беседовать? Дура небось непролазная. К бабке, что ли, пойти, сделать отворот? Нет, страшно, еще мне наколдует чего-нибудь к смерти. Надо поболеть, сердцем, там, головой, пускай подергается.