10 марта
Дача, где мы провели праздники, — подержанный дом в поселке Белые Омуты за сто с лишним верст от столицы, с электричеством, газом, водопроводом и интернетом, что для нас означает возможность выезжать круглый год. Дом деревянный, обложенный кирпичом, внизу две спальни, гостиная, или зала, как говорит соседка, кухня-столовая, санузел, наверху еще две комнаты. Словом, целый стадион для кота. Больше всего мне нравится гостиная со старинными, от дореволюционных хозяйкиных предков гардеробом, буфетом, комодом и небольшим ломберным столиком. Запах, ушедшая жизнь, устроенный нездешний быт. Японцы считают, что в шкафу, которому больше ста лет, живет дух. Пытался подключить каналы — ничего не обнаружил. Поэтому спокойно сплю на современном, очень удобном диване или на одном из кресел того же комплекта.
Целиком рай создался за шесть хозяйских лет. Берем дом, оборудованный руками хозяина и оформленный руками хозяйки, с весны до осени окружаем цветником — Андерсен, «Снежная королева», садик старушки, которая умела колдовать, — туда же прибавляем молодые фруктовые деревца вкупе с небольшим огородиком, в результате получаем радость и новые смыслы для потрепанных москвичей. Для меня радость и смысл парадиза в возможности гулять: хозяева вместе или порознь выходят или обозреть округу, или поработать на участке, или посидеть в беседке и берут с собой «масю». Я не убегаю, но это сидящее, кажется, в кишках ощущение бесконечности, этот дурман запахов, эти звуки музыки сфер — в конце концов мозг исчезает и остается представление звездного неба надо мной и нравственного закона внутри меня. Кант был бы правильным котом.
13 марта
Продолжаем разговор, как сказал бы Кант. Или это не он? Итак, мне два человеческих года, в мечтах о фотоаппарате смотрю в московской квартире под бочком хозяйки Nat Geo Wild, вдруг будто заноза в мозг вонзилась — животные умеют мыслить. почти как люди. Или это люди почти как мы? Аж передернуло всего. Тут же увесистый шлепок ойкнувшей хозяйки закрепил во мне намерение самостоятельно исследовать две формы сознания, собственное и человеческое, а затем зафиксировать результаты в виде научного труда. Бомба! Самореализация! Надо было научиться читать и писать.
Грамоту и печатание освоил с коленей хозяина, наблюдая, как он перелопачивает интернет, быстро пристрастился к чтению, а геймером не стал, не мое, не люблю проигрывать. Занимался, понятно, ночами. Сначала лапы с трудом попадали по клавишам, потом приноровился, полюбил букву Ё, завел секретный файл — заработало! Книги усваивались серыми клеточками с бешеной скоростью, почти как у инопланетянки Лилу из фильма «Пятый элемент». Солидарен с теми, кто поместил на вершину фикшна Толстого с Достоевским, а нон-фикшна Канта с Карлом Марксом, но самым загадочным произведением всех времен считаю «Курочку Рябу». Я специально изучал в интернете интерпретации этой сказки, одну заковыристей другой, объясняющие, почему курочка снесла деду с бабой золотое яичко, зачем они упорно пытались его разбить, случайная ли мышка случайно махнула хвостиком, отчего крепкий металл взял да и раскололся, а дед с бабой, вместо того чтобы радоваться, принялись горько оплакивать потерю, утешившись только обещанием курочки снести им простое яичко. Объяснения меня не удовлетворили, очевидно, потому, что опирались на стереотипы человеческого мышления, тогда как нас со сказочной мышкой роднит инфернальный статус выходцев из преисподней, проводников из мира живых в мир мертвых. На самом деле малютка совершила благородный поступок, раскокала упрятанную в золотом яйце сакральную смерть, дала старичкам возможность еще небо покоптить. С чего, казалось бы, убиваться? Смею утверждать, что в этом сокрыто ядро человеческой, в том числе русской, натуры — свобода как нежелание подчиняться ничьей воле. Мы, дед с бабой, сами управляем своими жизнями и смертями, а чужак не замай, тебя кто лезть просил? Били мы яйцо и занимались делом, а ты пришла, хвостатая, и все испортила. Какая нам от этого радость? Горе одно. Курочка одарила надеждой на простое существование, без затей, но кайф-то пропал. Поддерживаю. Я, кот, давно известен писателям как индивидуалист и любитель гулять сам по себе, мы со стариками родственные души.