— Он не работал. И не распространялся, — сразу на два вопроса ответила Анна Тимофеевна. — Но собирался устроиться. В ближайшее время.
— А на что жил? До встречи с вами?
— Не знаю, — сухо сказала вдова.
Боже мой! Как мало она знает о своем сожителе. Вот что значит одиночество и желание почувствовать рядом с собой надежное мужское плечо, на которое можно опереться в старости.
С последними словами Анны Тимофеевны и, главное, потону, каким они были сказаны, Никита почувствовал, что она снова отстраняется от него, и посчитал за лучшее свернуть визит. Напоследок он спросил:
— Анна Тимофеевна, если он собирался устроиться на работу, то зачем поехал в наш город?
— Ему нужно было получить с кого-то должок.
— Понятно.
Из всего, что узнал Никита о Смагине, вывод напрашивался сам собой: он пришел на вечер для тех, кому за пятьдесят, единственно чтоб познакомиться с подходящей женщиной и обрести над головой крышу в столице.
По возвращении из Москвы Никиту ожидал сюрприз.
— Борис Иванович согласился, что городские коммуникации с множеством труб и авариями, особенно в отопительный сезон, дело стремное. Поэтому мы решили… — сказала Светлана и сделала паузу, от которой у Никиты пробежал холодок по спине. — Мы решили, — продолжила любимая, — что он возьмет тебя на должность инспектора по надзору за работой ДЭЗов. В дальнейшем, когда ты полностью войдешь в курс дела, он создаст под тебя отдел. А пока потрудишься под началом Егора Акимовича Чехонкина. Он сам долгое время проработал в ДЭЗе и знает его работу досконально.
«Час от часу не легче. Неужели мне на роду написано увязнуть в сфере ЖКХ? И кто толкает меня на это? Любимейшая из девушек!»
Светлана, поначалу не спускавшая с него лучезарных очей в ожидании благодарности, увяла, увидев его каменное лицо, и с сомнением в голосе сказала:
— Ты, кажется, не рад?
— Ну почему же? Более чем рад. Просто от восторга слов не нахожу. Еще бы! Буду инспектировать работу сантехников, электриков и дворников с их вороватым начальством. Дело государственной важности. Это вдохновляет.
Светлана закусила губу. Никите стало стыдно.
— Я вижу, тебе это неинтересно. Как и я.
Она ушла в глубь комнаты, где сгущались сумерки.
Пауза была недолгой. Никита бросился к столу, где в свете настольной лампы лежали ручка и лист бумаги с отпечатанным на машинке жутким заголовком: «Заявление о приеме на работу».
Светка продумала все.
Не прочитав ни строчки, он подмахнул его.
В этот вечер Светик снова оставила Никиту ночевать у себя дома. Он был счастлив всю ночь.
А на следующее утро для него начались трудовые будни.
Они вместе вышли из дома и, перед тем как пойти в разные стороны, Светик с надеждой в голосе сказала:
— Ни пуха ни пера.
— К черту, — искренне ответил Никита.
Работа оказалась вполне приемлемой для его непоседливой натуры. Он появлялся утром в офисе и отправлялся куролесить по городу, попутно заходя в ДЭЗы с целью ознакомления с их работой.
Уже на второй день Никита понял, что работа в принципе не мешает его поискам убийцы Смагина. Если, конечно, он был.
Никита возобновил их с того, что затащил Серегу на точку. В разгар рабочего дня они сидели за стаканами пепси, и продавщица не сводила с них ошеломленного взгляда.
— Кстати, небезызвестный тебе Юрий Петрович Смагин, чье бездыханное тело обнаружили у деревни Кочки, из наших мест, — сказал Никита.
— Ну и что?
— А то, что он вернулся в наш город, чтобы получить с кого-то должок.
— Это ничего не меняет.
— И дело, значит, вместе с телом спокойно можно закопать, — сказал Никита.
— Вроде того.
— И виновника наезда искать не будут?
— Ты смеешься?
— Серега, я печенкой чувствую, что здесь все не так просто, как кажется.
— Никита, в тебе говорит изголодавшейся по писанию репортер. Тебе нужен материал для колонки.
— А вам не нужен висяк.
Сергей промолчал.
— Серега… — Не в службу, а в дружбу пробей его по своим каналам. Где работал, где жил, чем занимался?
— И это все? — спросил Сергей.
— А тебе мало?
— Достаточно. Достаточно для того, чтобы все дела пустить побоку и заниматься только твоим никому не нужным Смагиным.
— Ну извини. Не знал, что старлей в нашем богоугодном городке по горло завален работой.
— Не могу с тобой не согласиться — наш город из тихих. Но по части неугомонности у тебя есть прямой конкурент.
— Кто же это?