Конечно, архивариус был прав. Но согласиться с ним и уйти Никита не мог.
Не дождавшись ответа, архивариус спросил:
— А в чем загвоздка у полиции со следствием?
— Она решила все списать на несчастный случай.
— Так, может, так оно и было?
«Да! Может! Но меня это не устраивает». Только этого не скажешь архивариусу. Тем более Сереге и Светке.
— Ну, хорошо. Я непременно пороюсь и, может, что найду на вашего Смагина.
Архивариус посмотрел на Никиту и спросил:
— Еще у вас есть вопросы, касающиеся криминального мира?
Это было сказано вполне миролюбиво, но Никите в его словах показалась издевка. Совсем как в интонациях у Светки.
— Тогда уж заодно посмотрите, что есть у вас на Лагоева, — подавив раздражение, сказал Никита.
Архивариус аккуратным, каллиграфическим почерком записал полное имя Лагоева.
— Он тоже бандит?
— Нет. Всего лишь жулик.
— Это уже облегчает задачу.
Архивариус улыбнулся, и эта улыбка не понравилась Никите.
— Заходите ко мне через пару деньков. Надеюсь вас чем-нибудь порадовать.
Выйдя на улицу, Никита облегченно вздохнул. Но гнетущее чувство не проходило.
Да, они все правы — и Светка, и Серега, и архивариус, — занимается он не своим делом. Строит из себя частного сыщика.
Но разве попрешь против своей природы?
Стиснув зубы, Никита позвонил Сергею.
— Хмель, я же просил тебя не отрывать меня от работы ближайшие несколько дней, — у Сергея был голос человека, смирившегося с неизбежным.
— Серега, у меня к тебе один вопрос: где покойник?
— А где ему быть? В морге.
— Но прошли все христианские сроки. Не пора ли закопать его или сжечь?
— Сжечь — не по-христиански, — заметил Сергей.
— Не будем вдаваться в религиозную подоплеку прощания с мертвецом. Как вы конкретно думаете с ним обойтись?
— Сейчас решается этот вопрос.
— Консультируетесь с покойником?
— Начали с вдовы.
— И что она?
— Наотрез отказалась брать на себя расходы, связанные с похоронами, и вообще в них участвовать.
Ее можно понять ввиду несостоявшейся счастливой семейной жизни, подумал Никита.
— А родственники что галдят?
— Их у него не оказалось.
Бедный сиротинушка с красноречивыми наколками.
— Когда думаете хоронить?
— В эту пятницу.
Замечательно. Бандита хоронят в пятницу тринадцатого числа. Лучше не придумаешь. Не станет ли он преемником Крюгера с улицы Вязов?
— Надеюсь, вдова в курсе? Вдруг надумает проститься?
— Какая она, к черту, вдова! — взорвался Сергей. — Обычная сожительница.
— Фу, как грубо. А ведь ты говоришь о пожилой женщине.
— А как мне еще о ней говорить?
— Мог бы сказать — «гражданская жена».
— Ага, напрочь лишенная гражданской сознательности.
— Ты имеешь в виду, что хоронить его придется за госсчет и вам предстоит расхлебывать все процедурные сложности?
— Именно, — процедил Сергей.
— Видишь ли, Серега, гражданская сознательность — естественный атрибут работников правоохранительных органов — совсем не обязательна для рядового обывателя, которого только что обули, лишив мечты об уютной семейной жизни. Тем не менее я вам сочувствую.
— Заткни свое сочувствие знаешь куда?
— Знаю, — ответил Никита и отключил мобильник.
Нельзя злоупотреблять терпением друга. Так можно его потерять. Никита отправился в редакцию «Вестника».
В этот день в газете было помещено объявление:
«13-го числа сего месяца в 17 часов дня состоится гражданская панихида по нашему земляку и активному члену коммунального сообщества в деревне Кочки господину Смагину Юрию Петровичу, скоропостижно скончавшемуся при загадочных обстоятельствах в придорожной канаве. Приглашаются все заинтересованные лица».
Прежде чем поставить свою подпись, разрешавшую выпуск очередного номера газеты, ответственный редактор Лидия Ивановна Смирнова, симпатизировавшая Никите, переговорила с ним с глазу на глаз у себя в кабинете.
— Никитушка, слава богу, Горыныч в отпуске.
— И куда он подался в бега?
— В Анталию.
— Говорят, славное местечко. Я там ни разу не был.
— Какие ваши годы. Еще успеете.
— Хотелось бы пораньше. А то годы имеют тенденцию лететь незаметно и быстро, как птицы.
— И с каждым годом все быстрее, — подтвердила Лидия Ивановна. — Кстати, я в Анталии тоже не была.
— А не махнуть ли нам туда вместе, а, Лидия Ивановна?
Ответственный редактор рассмеялась: