Обычная житейская ситуация. Правда, разрешилась она не вполне тривиальным способом.
— А по внукам не скучаете?
— А я их вижу регулярно по скайпу.
Вот он прогресс двадцать первого века. Отпала необходимость общаться с внуками. Достаточно увидеть их по скайпу.
— Так выпьем за ваших внуков! И за скайп.
Они выпили еще, потом еще и еще.
Порядком захмелевшего архивариуса Никите пришлось везти на такси.
В машине архивариус что-то бормотал себе под нос. Никита не обращал на него внимания, пока тот не схватил его за колено и не сказал:
— Ах, Никита, Никита, брось ты это дело. За тебя так волнуется такая замечательная девушка. Светлана Александровна.
— И вас она подговорила посоветовать мне это? Отказаться от расследования?
— Ну да! Только тсс… Молчок. Никто об этом не должен знать. И уж тем более она, — сказал архивариус и захрапел.
«Заботливая ты моя», — подумал Никита.
Дома он сварил крепкого кофе из зерен и уселся за письменный стол. Через полчаса из-под его пера вышел отчет о проделанной работе с рекомендациями, как улучшить работу ДЭЗов.
Уснул он с приятным чувством исполненного долга и с чистой совестью перед Светкой. Теперь все увидят, что в нем не ошиблись и под него можно создавать отдел.
На следующее утро Никита бодрым шагом вошел в кабинет Егора Акимовича, Тот стоял под форточкой и курил.
— А… Наша молодая смена, — улыбнулся он.
В его улыбке было что-то нехорошее.
Егор Акимович отошел от окна и с достоинством занял служебное место за письменным столом, свободным от бумаг, но с компьютером, которым он пользоваться не умел.
— Наслышан, наслышан о твоих подвигах, — с нескрываемым сарказмом сказал он.
«О каких подвигах? — подумал Никита, ничуть не смутившись. — Ну да ладно. О подвигах — так о подвигах. Какая разница, о чем он наслышан».
— О тебе уже легенды ходят, — продолжил начальник. — И всего-то работаешь без году неделя. А репутация уже сложилась. Ты вроде красна солнышка за полярным кругом зимой — мелькнешь над горизонтом, и тебя только и видели.
— А я думал, зимой там полярная ночь, — сказал Никита.
Егор Акимович недовольно хмыкнул и выжидающе посмотрел на Никиту. Никита вызов принял.
— Занят был по горло. Работа, работа прежде всего.
Егор Акимович опешил от такой наглости и не сразу оправился.
— И чем же ты был занят? — ядовито спросил он наконец.
— Обходил ДЭЗы.
— Ботинки небось стоптал?
— Нет. Чего не было, того не было. Единственно потому, что недавно обзавелся новой обувью на толстой подошве. Зато в подтверждение своих слов могу представить отчет о проделанной работе. Прошу ознакомиться.
Никита положил на стол отпечатанный на принтере, получасовой труд, с его размашистой подписью от руки.
— У тебя не только ботинки на толстой подошве, — пробурчал начальник, доставая очки.
— А что еще? — поинтересовался Никита.
— Совесть!
На Егора Акимовича, более привыкшего к унитазам, чем к документам, две странички произвели гнетущее впечатление. Ему особенно не понравился заголовок «Докладная записка», выделенный жирным курсивом.
Недовольным тоном он сказал:
— Ну поглядим, что ты тут нацарапал.
Никита мгновенно оценил ситуацию.
— Ну я пойду, — сказал он, ретируясь к двери.
— Ступай-ступай, — ответил начальник.
— По ДЭЗам, — улыбнулся в дверях Никита.
Впереди у него был весь день.
Теперь на Первомайскую, десять. Там прошло детство Смагина, начало всех начал. До этой улицы на окраине города Никите пришлось добираться с пересадками. Наконец в автобусе объявили: «Первомайская».
Дом десять оказался в двух шагах от остановки. Никита вошел во двор. Обычная картина для окраины города: на длинной веревке от забора до забора, подпертой шестом, сохнет белье, песочница с малышом и девочка на качелях.
В дальнем углу за покосившимся столом трое, судя по виду, пенсионеров, вяло перекидывались в картишки.
От этой картины на Никиту повеяло однообразием и скукой провинциальной жизни.
Охватив взглядом мизансцену с картежниками, он направился к их столу. Никита знал, что с подобной публикой лучше всего налаживать отношения через магазин.
— Мужики, не подскажете, где здесь магазин поблизости? — спросил он.
К нему живо обернулись, бегло осмотрели с ног до головы, и ближний к нему картежник сказал:
— Как выйдешь со двора, направо. Здесь недалеко.
— Понял. Я мигом.