Потом бабушка умерла. Светлана осталась одна. Полновластной себе хозяйкой.
По окончании школы она смело пошла по жизни. Нашла интересную работу и поступила учиться в заочный институт.
Она умела все и содержала свой дом в образцовом порядке и при этом не возгордилась и не стала занудой.
А красивой она была всегда. И даже больше того. С шармом, который нельзя выразить в словах и который остается на всю жизнь.
Как было не полюбить такую девушку и не связать с ней всю свою дальнейшую жизнь?
— Светик, завтра же едем подавать заявление.
— Какое заявление?
— Не дури. Ты прекрасно знаешь какое.
Он прижал ее к себе. Она обмякла.
Вечер они провели, планируя свадьбу, и прежде всего решили принципиальный вопрос — свадьба пройдет у нее дома. Никаких ресторанов и кафе.
Под занавес, когда уже нестерпимо хотелось спать, Светлана спросила:
— Кстати, на что ты собираешься содержать семью?
— У меня блестящие перспективы, — живо ответил Никита.
У Светланы сон как рукой сняло.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи.
— Меня уговорили взять группу каратистов.
— Ты собираешься стать тренером? — вытаращив глаза, спросила невеста.
— Не собираюсь, а на следующей неделе выхожу на работу. Кстати, набираются новые группы. Скоро от них отбоя не будет. В связи с участившимися убийствами и тревогой, которую посеяли безответственные репортеры своими необдуманными публикациями.
— Не будем уточнять их имена, — сказала Светлана.
— Не будем, — согласился Никита. — Кстати, в финансовом отношении в перспективе я только выиграю.
— Не это главное.
— А что?
— Блестящие перспективы. Где они? Или ты всю жизнь будешь тренером?
— Ни в коем случае. У меня большие планы. Я буду расти профессионально. То есть в два года заочно окончу институт физкультуры, а дальше, имея опыт ДЭЗов, буду расти в административной среде.
— Ну-ну… Руководителем спорта областного значения, — задумчиво сказала Светлана.
— Кто знает, кто знает…
В эту ночь Светлана не сразу заснула.
А утром на выходе из Дворца молодоженов она сказала:
— Боже мой, за кого я выхожу замуж.
— За кого?
— За Шалтая-болтая.
— Считай, что тебе повезло.
— Это чем же?
— Скучать не придется.
«Но я тебя приучу к порядку», — подумала она, но вслух этого не сказала.
Никита проводил Светлану на остановку и с ней дождался автобуса.
Черт! Как жизнь прекрасна и удивительна!
И погода под стать.
Он шел не спеша знакомыми улицами, не озабочивая себя тем, куда придет. Ноги привели его в редакцию.
Здесь царило нервозное оживление.
— В чем дело? — спросил он пробегавшую мимо Лидию Ивановну, сорванную с «больничного».
— Ах, Никитушка, извините, сейчас не до вас. Горыныч вышел на работу. Всем устраивает разнос. Сейчас моя очередь, — сказала она и скрылась в кабинете, словно ее проглотила ненасытная пасть главного редактора.
Никита прошел в соседнюю комнату. Там сидела в слезах очаровательная Настенька.
— Что случилось, ненаглядная ты наша? — спросил он.
— У Горыныча была, — всхлипывая, ответила девушка, прижимая к глазам голубенький платочек с красными сердечками по кайме. — Чемоданы его не нашлись, но есть надежда, что их в Анталье забыли отправить, и может быть, там отыщут и вернут.
— Понимаю, это эпохальное событие, но все-таки оно не стоит твоих слез.
Настенька высморкалась и сделала неубедительную попытку приободриться.
— И ты тоже попала под раздачу?
Настенька кивнула.
— А ты за что? Такая исполнительная и трудолюбивая.
— За обращение к сознательным гражданам города. Вы помните его?
Никита его помнил и не раз успел о нем пожалеть.
Сознательные граждане откликнулись на призыв и бесперебойно звонили в редакцию. В подавляющем большинстве случаев подозрительными оказались тещи. В остальных — соседи.
И ни одного звонка по существу.
— Ты уж прости меня, Настенька, что я втянул тебя в это дело, — сказал Никита.
— Ничего, Никита Константинович, — утирая слезы, сказала девушка.
— Зато мы с тобой сделали хорошее дело, — решил приободрить ее Никита. — Ведь с тех пор не произошло ни одного убийства. Так что мы с тобой первые, поступившие как сознательные, ответственные люди перед гражданами нашего города.