— Ты верно сказал — свидетелей не было. Но было другое. О чем ты не знал. Была камера. И в ней осталась запись. Запись того, как вы отделали сотрудника полиции, — сказал Сергей, обращаясь к Витьку. — А это дело нешуточное. Не музыканты какие-то, случайные гастролеры.
— Да разве мы знали? — заканючил Витек.
Его брат соображал туго и никак не мог врубиться в ситуацию.
— И к тому же вы забыли, что на вас висит условный срок. Так что теперь вам светит по полной. Лет восемь. Не меньше. А то и больше.
— Строгача, — добавил Никита.
Братья переглянулись.
— Я говорил тебе не лезть в чужие дела. А теперь?
— А теперь у вас остался единственный шанс — пойти на сделку со следствием.
— Да мы что! — воскликнул Витек. — Хоть сейчас. Да, Борька?
Борька кивнул.
— Будем считать, что консенсус у братьев есть, — сказал Сергей.
— Не, у нас ничего такого нет.
— Ладно. Проехали. Рассказывай, как все было.
В тот вечер Витек с Борькой торчали на бензоколонке. Им позвонил по сотовой, как они выразились, «шеф» и в приказном порядке велел взять такси или попутку и приехать в «Русскую сказку», намять бока одному деятелю. А чтобы они не отлынивали от задания, напомнил, чем они ему обязаны.
— Чем? — спросил Никита у Сергея.
— Дал им положительную характеристику для представления в суде, и которой опиат их как исключительно трудолюбивых и дисциплинированных работников, что, возможно, сыграло не последнюю роль в решении суда. Кто ваш шеф?
— Юнус. Ринат Вагизович Юнусов. У него при бензоколонке мастерская. Мелкий ремонт, шины подкачать, масло сменить. Мы с Борькой резину меняли. С летней на зимнюю и обратно.
— А на АЗС подработка была, — сказал Никита. — Пистолет в бак вставить, стекла протереть, так ведь?
— Ну да, — подтвердил Витек.
Но пекле инцидента с Никитой на АЗС шеф запретил им там появляться. Более того, велел залечь на дно и носа не показывать из деревни в ближайшую пару месяцев. А дальше как хотят.
— С глаз моих долой, уроды. Чтоб я вас больше не видел, — сказал он им на прощание и отпустил на все четыре стороны без выходного пособия.
Зная крутой нрав бывшего хозяина, они восприняли приказ буквально и ушли на дно, о чем свидетельствовали их опухшие рожи.
Так братаны лишились средств к существованию и затаили злобу на хозяина мастерской.
— Это он вас научил, как лапшу мне на уши навесить?
— А кто ж еще? — ответил Витек.
— Ясно. Пиши за них признательные показания, — сказал Сергей Никите. — Они подпишут.
Витеке Борькой подписали признанку. Таких закорюк Сергею с Никитой еще не приходилось видеть.
Оставшись одни, братаны по полной осушили стопарики и распластались на столе.
— Вот и разобрались с одним нападением на тебя, — сказал Сергей на улице. — И заказчика знаем. Кто такой Юнусов?
— Понятия не имею.
— Ладно. Потом разберемся. Сейчас у нас на повестке дня Гусев.
Когда Гусева ввели в кабинет, Никита с Сергеем невольно переглянулись. За несколько часов в СИЗО архивариус постарел на несколько лет. Нарисовались мешки под глазами, уголки губ опустились, плечи поникли.
— Что случилось, Владимир Михайлович? Вам же не впервой быть в СИЗО.
Гусев усмехнулся.
— Было бы странно, если б вы не докопались до этого. Но за одну ошибку дважды не судят.
— И потому мы закроем эту тему. Откроем новую.
— Какую? Нападение вашего Гребенки на меня?
— Оставьте, Владимир Михайлович. Вы не в суде. Мы же с вами знаем, как все было.
— Ничего я не знаю и знать не хочу.
— А вот мы хотим знать.
— Что? — с легкой долей любопытства спросил Гусев.
— Как вышла путаница с вашими адресами.
— Не знаю никакой путаницы.
— Зато мы знаем. При поступлении в больницу вы указали один адрес, а живете по другому. Как это понять?
— Понимайте как хотите.
— То есть вы отказываетесь сотрудничать с нами?
— Да.
— Почему?
— Потому что вам мало было избить меня, так вы еще меня арестовали. Я требую законного объяснения.
— Задержали вас на законных основаниях, — сказал Сергей.
— Каких?
— Для уточнения вашего местожительства. И сейчас мы вместе поедем на улицу Новикова-Прибоя, дом одиннадцать.
— Я вас не приглашал.
— Позволим себе бестактность и заявимся без приглашения. Идемте, Владимир Михайлович, идемте. Нас машина ждет. Оглядим ваши пенаты.