— В кармане пижамы.
— Молодец. Пусть пока там и лежат. Хорошо, что нас после приема лекарств не обыскивают. Все, замолкаем, появилась Росомаха.
В следующую минуту по знаку госпожи доктора под плавную успокаивающую музыку начался документальный фильм о многочисленных мировых водопадах…
Вернувшись после кино в палату, Иван Степанович с глубоким вздохом лег на кровать и тоскливо промолвил:
— Тебе, Драматург, хорошо, через десять дней выйдешь на свободу. А мне, похоже, свободы не видать. Чувствую, что мои нервы не выдержат и я стану настоящим придурком, как и все остальные пациенты этой психбольницы строгого режима. Наверное, такая уж моя судьба. А судьбу, говорят, на телеге не объедешь.
— Не ной, Ванюша, — дружески и раздумчиво ответил Драматург, вытягиваясь на своей кровати. — Судьба человека зависит от его целеустремленности, от настроя его волевых качеств. Собери все свои нервы в кучку и держись. В свое время и на твоем дворе будет праздник. Но, как я тебе уже говорил, если я покину это мрачное заведение, то, как правозащитник, приложу все силы, чтобы вытащить тебя отсюда. Если, конечно, окажусь на свободе…
Немного помолчав, Драматург уже с нотками тревоги, продолжил:
— Знаешь, Ванюша, иногда меня посещают сомнения о возможной моей свободе. Не верится, что те чиновники, которые упрятали меня в этот чудесный санаторий, успокоились и забыли обо мне. Ох, не верится, Ванюша! Ведь я неплохо знаю корыстную сущность этих людей. Они могут и здесь меня достать — повлиять на решение предстоящей медицинской комиссии.
— Я думаю, ты напрасно тревожишься, — рассудил Иван Степанович, закладывая руки за голову, — зачем твоим неприятелям продолжать преследовать тебя? Ведь после твоего выхода из психиатрической лечебницы ты, извини, уже не сможешь претендовать на место мэра. Это же нереально.
— Верно, не смогу, — согласно кивнул Драматург, — да я бы и сам отказался от участия в выборах. Второй раз наступать на одни и те же грабли — неразумно. Грязное это дело — политика, к тому же выборы давно уже состоялись. Кто стал мэром — мне неизвестно. Наверное, на эту должность был избран именно тот человек, который устраивал городскую элиту, связанную с криминалом. По этой теме я моим недругам теперь не опасен, но они могут опасаться меня как правозащитника, который при нарушении законных прав граждан может вступаться за простых людей и мешать чиновникам жить спокойно и сытно и распределять денежные потоки города по своему усмотрению. Эти хамелеоны чувствуют, что я не прекращу борьбу за справедливость. Вот в этом и кроется главная для меня опасность. Не сомневаюсь, что мои недоброжелатели способны пойти на самые кардинальные меры. Власть имущие изобретательны на любые подлости. Уничтожить простого человека для них так же просто, как раздавить сапогом муравья.
— Что, могут убить? — посерьезнел Иван Степанович.
— Наивный ты человек, Ванюша, — глубоко вздохнул Драматург, — при нашем диком капитализме, увы, это стало почти нормой жизни. Но если все же мне посчастливится оказаться на свободе, я изберу литературный путь. Похоже, после психбольницы преподавателем в университет меня не возьмут. Ректор университета — близкий родственник бывшего мэра нашего города. У мафии очень длинные щупальца. Но ничего, не пропаду. Меня давно интересует художественная литература. Буду писать пьесы. Без ложной скромности признаюсь, что кое-какие успехи на этом поприще у меня уже имеются.
— Пишешь пьесы?! — приятно удивился Иван Степанович и приподнялся на локте. — Здорово! Я хоть и небольшой знаток литературы, но пьесы люблю. Хотя я по образованию технарь, но к театру пристрастился. Обожаю пьесы.
— Так ты театрал?! — заинтересовался Драматург. — Очень приятно. Оказывается, у нас с тобой есть тема для профессиональной беседы. Это замечательно, Ванюша. Такие беседы помогут нам скрасить серые будни местного строгого режима. А пьесы какого автора тебе больше всего нравятся?
— Чехова. Может, я старомоден, сейчас театры склонны ставить пьесы современных авторов, но в этих пьесах, извини, много пошлости. Это не для меня. Люблю классику, в первую очередь — пьесы Чехова.
— А что из Чехова? — Интерес к собеседнику у Драматурга заметно возрос, и он сел на кровати.
— Особенно «Вишневый сад». — На лице Ивана Степановича появилась задумчивая улыбка. — Я эту пьесу смотрел несколько раз. Может, ты посмеешься, но я все же признаюсь, в конце пьесы у меня на глаза наплывают слезы. Ты смотрел «Вишневый сад»?